Абдурахман Абсалямов - Вечный человек

Уже после отбоя Кимов еще раз заявился в сорок второй барак. Он сообщил Назимову, что «Военно-политический центр» сместил Рыкалова с должности командира бригады и объявил боевую тревогу.

— Пока подозрения не отпадут или не подтвердятся, будем держать Рыкалова под неотступным наблюдением. С завтрашнего дня он переводится на работу в прачечную. Там легче наблюдать за каждым его шагом. Своих людей я приставил к нему и в бараке. Если подтвердится, что он предатель, нетрудно привести приговор в исполнение, — глаза Кимова холодно блеснули. — Но центр хочет собрать по возможности исчерпывающие доказательства. Поэтому решили не торопиться.

Ко всем несчастьям последних дней прибавилось еще одно: в лазарете умер от воспаления легких один из старейших и опытных подпольщиков — Черкасов.

Есть люди, прожившие более ста лет. Но для всех сутки человеческой жизни измеряются всё теми же двадцатью четырьмя часами. Однако по насыщенности событиями, по напряженности часы далеко не одинаковы. В некоторых случаях и один год может быть приравнен к сотне лет. Казалось, подпольщики испытали и пережили всё самое страшное, что существует на свете. Но нет, судьба посылала им новые и новые испытания, требуя от них все большего напряжения духовных, и физических сил. Неужели Кампе удалось вонзить нож в самое сердце организации? Ведь Рыкалов знает еще больше, чем Ефимов. Да и можно ли сравнивать их: один проверенный патриот, готовый молча умереть, но не выдать товарищей, а другого — еще мало знают, есть подозрения самые худшие… Постоянное ожидание налета эсэсовцев: днем и ночью, каждый час, каждую минуту — страх за себя и за товарищей, за организацию… не найти слов, чтобы рассказать, какие волнения и тревоги переживали руководители центра.

Сам Рыкалов, тщательно допрошенный, показал, что он никогда не был власовцем. Снимок носил с собой якобы для того, чтобы, когда настанет час, уличить своих истязателей, — он уверял, что на карточке сняты палачи, мучившие его. С другой стороны, снимок мог понадобиться ему для того, чтобы запутать гитлеровцев, сбить их со следа, если они попытаются в чем-то обвинить его. Что касается вырезанного из снимка чьего-то лица, Рыкалов уверял, что карточка попала к нему уже испорченной. На вопрос: как же она очутилась в его руках? — он давал путаные ответы.

Разумеется, центр ни в коей мере не удовлетворился этими показаниями. Но и полной уверенности в виновности Рыкалова не было.

Прошло больше недели в величайшем напряжении. Организация как бы замерла, притаилась. Ни в одном подразделении не проводилась боевая учеба. А это могло оказаться пагубным. Чего доброго, люди потеряют веру в успех деда, и когда настанет время действовать, они окажутся неготовыми.

В конце концов «Военно-политический центр» все же распорядился возобновить боевую учебу в подразделениях. К этому времени удалось уточнить, что гитлеровцы не подбрасывали и лагерю специальные под крепления только производили замену частей. Это несколько ободрило организацию.

Как правило, занятия проводились ночью, после отбоя. Но это было слишком изнурительно. Без достаточной пищи, отдыха и сна люди быстро переутомились, могли и совсем выйти из строя. Желая дать возможность байты хоть немного отдохнуть, Назимов решил перенести часть занятий на дневное время. Но для этого требовалось, чтобы подпольщики, яро-ходившие учебу, и днем оставались в лагере. Добиться этого нелегко, нужно привести в движение весь сложный механизм подпольной организации, привлечь к делу и агентуру «Интернационального центра».

Назимов посоветовался со Смердовым. Тот выслушал и засомневался:

— Не так это просто. Немало потребуется времени и хлопот. Все же попытаемся. Возможно, удастся включить хотя бы часть твоих ребят в команду по уборке территории лагеря.

Через некоторое время явился Николай Толстый и передал Баки, что просьбу его центр удовлетворил. Надо только заранее передавать лагерному старосте список людей, и тот поочередно будет включать их в уборочную команду.

Назимов на какое-то время повеселел. Сегодня у него инструктивная встреча с комбатами в восьмом бараке. Задонов сразу обратил внимание на оживленное лицо друга.

— Что, Борис, есть хорошие новости?

— Найдутся! — сверкнул глазами Назимов. — Получены новые сведения: наши войска перевалили через Карпаты, Северная Трансильвания вот-вот будет очищена от фашистов. Вчера наши вместе с югославами освободили Белград… По слухам, паника среди гитлеровцев растет. Но именно это обязывает нас быть настороже. — Теперь лицо Баки стало серьезным. — Дело в том, что некоторые наиболее рьяные гитлеровцы призывают «развязывать руки». В переводе на наш язык это означает уничтожение концлагерей. Кампе срочно вызван в Берлин — к Гиммлеру. Это тоже не случайно. Поговаривают, будто эсэсовцев, охраняющих лагеря, собираются заменить власовцами.