Андрей Дугинец - Искры под пеплом

— Я здесь никогда не бывал, — тихо признался Коля.

— Тут и отец твой не хаживал, не только ты, — ответил Миша, настороженно всматриваясь в густую заросль молодого ельничка.

— Отец-то, положим, был…

— Коль, глянь!

— Что там?

— Вроде бы как дом.

— Может, вернемся? — глотая слюну, прошептал Коля. — Вдруг немцы?

— У, дурень! — храбро направляясь вперед, сказал Миша. — Говорил же тот летчик, что немцы леса боятся, как черт ладана.

«Будь что будет, только бы не фрицы!» — решил холя и пошел за другом.

— Чудаки же мы! — вдруг громко воскликнул Миша, разглядев на пригорке штабеля дров, которые принял было за постройку.

Коля обогнал друга и первым выбежал на холмик.

Но тут же присел, словно пришибленный. В его побелевшем лице, в широко раскрытых глазах товарищ прочел дикий ужас и тоже опустился на землю.

— Что там? — пересохшими губами не скоро спросил Миша.

— Тсс! — подняв руку и грозно сдвинув брови, предупредил Коля и подал знак отступать.

Уползая за другом на четвереньках, Миша настойчиво добивался разъяснения происшедшего. Но ответ получил только тогда, когда страшное место осталось далеко позади.

— Там… в окопе… под черной елкой… — с трудом переводя дыхание, рассказывал Коля, — сидит кто-то и винтовку в руках держит.

Миша постоял в нерешительности, потом сказал:

— Давай залезем на дерево и в бинокль рассмотрим.

— Правильно! — обрадовался Коля. — Хорошо, что ты не забыл его.

Вскоре друзья сидели на верхушке развесистой сосны и поочередно рассматривали то, что их так напугало. Возле обгоревшей ели, в черном окопе, сидел человек с винтовкой, поставленной между коленей вверх штыком.

— Коль, а как он сидел раньше?

— Точно так же.

— Не может быть!

— Чтоб мне с места не сойти!

— Ох и трусы мы с тобой, Колька! — громко воскликнул Миша, опуская правую ногу, чтобы слезать с дерева. — А еще пионеры! Ведь это неживой солдат, да еще и наш, советский! Видишь звездочку на пилотке?

— А пилотка съехала на глаза, и он ее не поправляет. Значит, правда неживой.

С быстротою кошек опустились на землю и, обгоняя друг друга, помчались к черному дереву.

Вершина холма за штабелями дров была скрыта окопами, среди которых валялись обгоревшие немецкие мундиры, консервные банки, множество разных бумаг.

Мальчишки долго стояли возле погибшего воина. Призрак смерти, казалось, еще бродил между обожженными, окаменевшими деревьями. Невольно представлялась картина недавнего боя. Ребята долго обменивались предположениями, почему красноармеец умер в такой позе. Наконец решили, что немцы пальнули из огнемета, у него сразу захватило дух и он умер, сидя в окопе.

— Командир отделения. Пехотинец, — знающе заметил Коля.

— Конечно, не летчик! — ответил Миша.

— Нам его не вытащить из окопа, — огорченно сознался Коля. — Мертвые всегда тяжелые.

— А зачем его тащить куда-то? Окопчик глубокий, похороним в нем по-военному, — предложил Миша. — Вон у него и лопаточка.

Быстро обложили труп дощечками из-под патронных ящиков, которые здесь валялись на каждом шагу, и засыпали землей.

Пока Миша обкладывал дерном могилу, Коля нашел под кучей слежавшейся бумаги кусочек кумача, вероятно обрывок лозунга. Вырезал складышком маленький флажок и, прикрепив его к палочке из сухой ветки, воткнул в середину холмика. Лесной ветерок подхватил конец флажка, и он затрепетал, как огонек.

— Пусть это будет ему временным памятником, — сказал Миша. — Потом сделаем лучше.

— Давай надпись сделаем! — придумал Коля.

— А какую ты придумаешь надпись? — развел руками не очень богатый на выдумки Миша. — Ни фамилии, ничего не знаем.

— Я уже придумал. Найди только мне уголек. А я подберу подходящую дощечку…

Лишь закончив похороны воина-героя, друзья спохватились, что солнце уже совсем низко, и припустили во все лопатки к Яшке. Возле ручья, попавшегося на пути, остановились передохнуть и напиться. В карманах у них было по кусочку хлеба и луковица. Все это время они так и не вспомнили о еде. Каждый окунул свой кусок в воду и ждал, пока хлеб размокнет. Они сидели на корточках возле прохладного, глухо булькавшего ручейка и прислушивались к дремучей тишине лесной чащобы. И вдруг оба настороженно оглянулись. Показалось, что кто-то застонал.

— Ребятки, помоги-ите!

Мишка испуганно посмотрел в глаза друга. Колька, широко раскрыв рот, посмотрел в глаза Мишки.

— Мальчишки, сюда!

— В ольшанике! — наконец прорезался голос у Мишки.