Андрей Дугинец - Искры под пеплом

Неожиданно раздалась команда Михаила:

— Отделение, стой!

Все остановились в растерянности. А длинноногого вологодца эта команда словно подхлестнула, он еще сильней припустил по лесу, который здесь уже заметно редел.

Михаил вскинул автомат и, крикнув: «Стой!», выстрелил, целясь над головой беглеца. Тот в недоумении остановился.

— Чуть не убил! — заорал он. — Ты что, сволочь, хочешь опять меня к фашистам завернуть? Видел я, как ты козырял перед ними!

— В строй! — клацнув автоматом, ожесточенно скомандовал Михаил. — Одного пристрелю, зато все спасутся!

Длинный боязливо вернулся и встал в строй.

— Отделение! Слушай мой команду! — громко, так что эхо пошло по лесу, выкрикнул Михаил.

В наступившей на мгновение тишине все услышали зычный сигнал автомашины и гул мотора.

— Чего дурака валяешь, командир! — заговорил учитель, тоже державший автомат наизготовку. — Слышишь, фашисты в селе подняли тревогу. Надо скорее уходить в глубь леса.

— А где она, глубь?! — негромко, но так сурово спросил Михаил, что все примолкли. — Лес видели? Пятьсот метров в длину, двести в ширину. Сейчас его окружат Выловят нас как цыплят или зажарят живьем. — И опять он резко скомандовал: — Разговоры прекратить! Слушать мою команду. Учитель, встать замыкающим. Отделение, за мной бегом, марш!

Вмиг выбежали из лесу в противоположную от села сторону, навстречу солнцу, опускавшемуся за бесконечное поле перезрелой, осыпающейся ржи.

— Отделение, стой! — в двух шагах от желтого океана ржи скомандовал Михаил.

Теперь бойцы послушно остановились.

А гул мотора, вой сирены, стрельба давили на уши, скребли за душу.

— Командир! Не тяни! Спасай нас, раз взялся! — взмолился вологодец.

— Тише, товарищи! Мы будем жить, мы спасемся только при условии полного спокойствия, — скороговоркой, но без горячности начал Михаил. — У нас один путь, в рожь.

— Что ты! С ума сошел! — опять не выдержал вологодец.

— Ползком! — перекрикивая его, продолжал Михаил. — По-змеиному.

— По следу сразу увидят, куда мы вползли.

Но теперь уже учитель перебил вологодца:

— Молчи и слушай командира!

— Никакого следа! — все так же терпеливо продолжал командир. — Я войду в рожь, а вы наступайте за мною точно след в след. Не примять ни одного стебелька. А потом я лягу и поползу. Следуйте опять, только за мной. Немцы сейчас окружат лес. Начнут стрелять. Но наше дело спокойно ползти. Кто смалодушничает, поднимется или поползет не по следу, тот предаст и себя и всех. Тогда мы расстреляем его первым, а с фашистами вступим в бой. Вперед! Еще раз, братцы, прошу вас… Голос Михаила дрогнул на этом слове. — Братцы, прошу вас, спокойно. Так уходили в камыши и отец мой, и дед, и прадед.

С этими словами Михаил подошел ко ржи, раздвинул руками первые стебли и, ступив левой ногой, ласково кивнул вологодцу:

— Сумеешь вот так за мной?

— Сумею, — буркнул тот и, следя за командиром, виновато добавил: — Прости, пожалуйста…

Лес, к которому приближалось множество машин и мотоциклов, казалось, рокотал, трещал, грохотал и свистел. А группа бойцов, чувствуя холод за спиной, медленно и мягко, по-кошачьи входила в рожь.

Где-то совсем рядом, казалось, тут вот, за спиной, послышалась гортанная немецкая брань. Но беглецы, не оглядываясь, продолжали свой путь прямо по ржи. Все видели, что их командир идет, не отрывая взгляда от леса, и, теперь уже полностью доверившись ему, старались только не оставить следа, не примять стебелька, не обломить колоска.

— Я ложусь и ползу, остальным ложиться только на мой след! — сказал Михаил довольно громко, потому что теперь немцы за собственным шумом, поднятым в лесу, не могли их услышать.

Михаил повернул влево, прошел метра три параллельно лесу и лишь тогда лег и быстро пополз. Следом лег вологодец. Их догнал третий. И вскоре весь отряд уже лежал на прямой глубокой вмятине. Увидев, что учитель тоже лег, Михаил пополз быстро, как ящерка. Рожь так шелестела, что, если бы в лесу не было шума и стрельбы, этот шелест был бы слышен очень далеко.

Вологодцу показалось, что они нисколько не удаляются от леса, а ползут вдоль него, и он сказал об этом.

Михаил коротко ответил, что сейчас повернут. А когда сам развернулся и тут же пополз не в глубь ржи, а чуть ли не параллельно первой тропке, он увидел все свое отделение и, подбадривающе кивнув, пояснил, что вот так змейкой, постепенно извивающейся тропинкой только и можно уходить от леса, не оставляя прямого следа.