Энди Макнаб - Браво_Два_Ноль

– В какой части ты служишь?

Я отчаянно надеялся, что он спросит о чемто другом, однако он не собирался отступать.

Я молчал.

– Энди, так мы никуда не придем.

Поразительно, но его голос попрежнему звучал мягко и дружелюбно.

– Энди, ты должен понять, что я выполняю свою работу. Мы ведь до сих пор не сдвинулись с места, правда? А ведь никаких проблем быть не должно, просто отвечай нам.

Молчание.

Снова удары ногами. Удары кулаками. Снова крики.

– Знай, что твой товарищ уже все нам рассказал. Просто мы хотим услышать это от тебя.

Это была ложь. Из Динджера он ни хрена не вытащил. Динджер крепче, чем я, он не сказал ни слова. А досталось ему так здорово скорее всего потому, что он вел себя с иракцами так, как привык обращаться со всеми, кто ему не по душе, и послал их ко всем чертям.

– Вы должны понять, я солдат! – воскликнул я. – Вы тоже солдат – и вы должны понять, что я не могу ответить на этот вопрос.

Я пытался добиться хоть какогото сочувствия, причем старался сделать это трогательно, со всхлипываниями. Мне хотелось воззвать к страху потерять свое лицо, свойственному всем восточным народам.

– Моим родственникам придется жить в позоре до конца дней своих! – воскликнул я. – Они будут обесчещены. Я навсегда себя дискредитирую. Я просто не могу ответить на ваш вопрос, не могу!

– В таком случае, Энди, у нас серьезная проблема. Ты не хочешь открыть нам то, что нас очень интересует. Не хочешь помочь нам, не хочешь помочь себе. Вероятно, скоро ты умрешь, причем изза какогото совершенно бессмысленного пустяка. Я хочу тебе помочь, но надо мной есть начальство, которое этого не допустит. Признайся, – продолжал он доверительным тоном, каким дают совет лучшему другу, – ты ведь израильтянин, не так ли? Ну же, признайся.

– Я не израильтянин, – всхлипнул я. – Посмотрите – я одет не как израильтянин. Это британская форма, и вы видели мои личные бирки. Я англичанин, это британская форма. Я не понимаю, что вам от меня нужно. Пожалуйста, пожалуйста! Я хочу вам помочь. Вы сбили меня с толку. Мне страшно!

– Ты ведешь себя глупо.

– У вас мои личные бирки, вы видели, что я англичанин. Вы меня пугаете своими вопросами!

Его тон внезапно переменился.

– Да, твои личные бирки у нас, а у тебя их нет! – гневно взорвался он. – Теперь ты тот, кем мы тебя назовем, а по нашему разумению ты израильтянин. В противном случае, почему ты оказался у самой границы с Сирией? Что ты здесь делал? Говори, говори, что ты здесь делал?

Даже если бы я захотел ответить, он не давал мне времени, засыпая меня нескончаемым потоком вопросов и яростной риторики.

– Нам нет до тебя никакого дела! Ты для нас ничто, ничто!

У меня мелькнула мысль, каково приходится его семье. Наверное, его дети в постоянном ожидании, какой еще фортель может выкинуть папаша.

«Что мне делать теперь?» – спросил я себя.

Надо вернуться к вопросу Израиля.

Вдруг я вспомнил Боба, и мне стало страшно. У Боба жесткие, курчавые черные волосы и большой нос. Если его захватят в плен или если найдут его труп, его можно будет принять за еврея.

– Я англичанин.

– Нет, нет, ты израильтянин. Ты одет так, как одеваются израильские коммандос.

– В британской армии все носят такую форму.

– Ты скоро умрешь, Энди, изза собственной глупости, изза того, что не желаешь отвечать на простые вопросы.

– Я не израильтянин.

Дело дошло до той стадии, что мне уже нужно было запоминать, о чем я говорил и о чем не говорил, потому что я понимал, что если мои ответы записывают – а я постоянно слышал скрип ручек, – я могу оказаться по уши в дерьме.

Делаем упор на вопрос Израиля. Быть может, если этот тип будет и дальше говорить со мной, между нами возникнут какието отношения. Он и я. Он станет моим. Он меня допрашивает. Быть может, он проникнется ко мне состраданием.

– Я христианин, я англичанин, – снова начал я. – Я понятия не имею, в какой части Ирака нахожусь, и ничего не знаю про Сирию. Я не хочу оставаться здесь. Только посмотрите на меня – мне страшно.

– Нам известно, Энди, что ты израильтянин. Мы просто хотим услышать это от тебя самого. Твой товарищ нам уже во всем признался.

Я подумал, что в Динджере с его светлыми, кучерявыми волосами тоже есть чтото еврейское.

– Вы коммандос.

В иракской армии только части спецназа носят камуфляжную форму.

– Нет! Мы простые солдаты!

– Ты умрешь изза собственной глупости. Нам нужны от тебя простые ответы. Я пытаюсь тебе помочь. Эти люди хотят тебя убить. Я пытаюсь тебя спасти. Но разве я смогу тебя спасти, если ты упрямо отказываешься мне помочь? Нам нужно, чтобы ты ответил на эти вопросы. Мы хотим услышать ответы от тебя. Ты ведь хочешь нам помочь, правда?