Энди Макнаб - Браво_Два_Ноль

– Это же просто неслыханно, твою мать! – крикнул Динджер.

В воздухе пахло соляркой и дымом, и бифштексом – обгорелыми телами. Один иракец вывалился из кабины грузовика, у него было обуглено лицо. На земле корчились раненые. Я узнал работу «двести третьих» по большому количеству страшных ран на ногах. При взрыве гранаты во все стороны разлетаются острые стальные осколки.

Мы сейчас думали только о том, чтобы поскорее уйти отсюда. Мы не знали, что может принести следующая волна. Когда мы повернули назад за рюкзаками, позади взметнулись фонтанчики земли. Уцелевшая БМП, отъехавшая метров на восемьсот и окруженная иракцами, продолжала вести по нам огонь, но совершенно безрезультатный. Мешкать было нельзя.

Ночь станет нашей защитой, и стемнеет уже скоро. Удравшая БМП снова двигалась вперед. Пехотинцы следовали за ней, паля, как одержимые.

Мы взвалили рюкзаки на плечи. Отходить на юг не имело смысла, так как в этом случае иракцы бы догадались, что нам нужно именно в эту сторону. Наша цель заключалась в том, чтобы как можно дальше оторваться от преследователей. Идти мы могли только на запад, что означало риск оказаться в зоне поражения зенитных орудий.

Теперь мы двигались не так, как ходят в разведывательном дозоре. Мы шли так быстро, как только было физически возможно с тяжелыми рюкзаками за спиной, стараясь побыстрее удалиться от места боя. Этот маневр пехоты с незапамятных времен известен как «уносить ноги к такойто матери».

На востоке показались два грузовика с солдатами. Поднявшись на гребень, они нас заметили и затормозили. Солдаты высыпали из кузова и открыли огонь. Их было человек сорок, то есть огонь на нас обрушился мощный.

Затем иракцы стали приближаться. Повернув на восток, мы выпустили в них несколько патронов, а затем стали отступать на запад, не переставая стрелять. Огонь и маневр, огонь и маневр, но только на этот раз мы отходили назад: двое разворачивались и бежали, затем снова разворачивались и прикрывали огнем двоих других.

Мы неуклонно поднимались вверх. Поднявшись на гребень, мы оказались в поле действия зенитных орудий северозападной батареи. Они начали стрелять. Каждый выстрел сопровождался низким, раскатистым, басистым звуком. 57мм снаряды с воем проносились мимо нас, все до одного трассирующие. Падая, они взрывались с оглушительным грохотом, обдавая нас комьями земли.

Мы с Крисом вместе поднялись и побежали назад. Он был метрах в двухтрех справа от меня, когда я вдруг услышал чтото вроде очень громкого шлепка. Обернувшись, я успел увидеть, как Крис падает. В него попал зенитный снаряд. Я подбежал к нему, готовый вколоть дозу морфия в то, что от него осталось, – если он не был убит наповал.

Крис корчился на земле, и на мгновение мне показалось, что это предсмертные судороги. Однако на самом деле он был живздоров и просто возился с лямками рюкзака. Освободившись, Крис, пошатываясь, поднялся на ноги.

– Твою мать! – выругался он. Из его рюкзака, пробитого снарядом, шел дым.

Мы пробежали несколько шагов, и вдруг Крис остановился.

– Я коечто забыл.

Вернувшись к растерзанному рюкзаку, он принялся лихорадочно в нем рыться. Наконец Крис прибежал назад, торжествующе сжимая в руке серебряную фляжку.

– Рождественский подарок от жены, – сияя, объяснил он. – Оставлять его нельзя, она бы меня прибила.

Остальные ребята тоже стали шарить в своих рюкзаках. Мне хотелось надеяться, что Быстроногий не забудет захватить из своего рацию.

БМП ползла на нас очень агрессивно, выпуская длинные прицельные очереди из пулемета. К охоте присоединились два «Лендкрузера», набитых солдатами.

Остановившись, мы сделали несколько выстрелов из подствольных гранатометов. Машины резко затормозили, и 40мм гранаты разорвались перед ними. Из них высыпали иракцы, неистово паля в нас.

Марка и Динджера огонь «С60» прижал к земле. Им пришлось бросить гранаты с белым фосфором, и вокруг тотчас же поднялись клубы грязнобелого дыма. Вся беда отдельной дымовой завесы заключается в том, что она немедленно привлекает шквал неприятельского огня, но тут уж ничего нельзя было поделать. Иракцы понимали, что ребята прикрывают свой отход, и разряжали магазины, стреляя в дымовое облако. Пара выстрелов из «двухсот третьих» по скоплению иракцев вынудила их ослабить огонь. Марк и Динджер вскочили и побежали.

– Господи, как же здесь хорошо, ты не согласен? – бросил Динджер, пробегая мимо меня.