Сергей Голяков - Рихард Зорге

Зорге похолодел. Это о нем идет речь. Но заставил себя беспечно улыбнуться.

— Обычная японская шпиономания. Убежден, что они принимают за разведчиков своих же радиолюбителей. В наш век желающих поболтать в эфире хоть отбавляй. Недавно мне кто-то рассказывал об одном таком полоумном из Гамбурга. Он собрал передатчик и ночи напролет слал в эфир одно и то же послание — три восьмерки. На языке радиолюбителей это означает: «Я вас люблю». Беднягу сцапало гестапо. Вытрясли из него всю душу. А он оказался обыкновенным шизофреником: решил объясниться в любви всему миру. В конце концов его упрятали за решетку по обвинению в симпатиях к коммунистам. Они ведь тоже могли принять его слова на свой счет.

— Вы неисправимый юморист, Рихард, — захохотал Отт. — Но японцы убеждены, что у них что-то нечисто. Правда, никаких улик, кроме передатчика, у них нет. Но и одной этой вполне достаточно. Придется отправить их письмо «Сименсу». В конце концов надо же помочь союзникам.

— Отправляйте, отправляйте, господин посол, — с нескрываемой иронией посоветовал Рихард. — Готов дать руку на отсечение: кроме двух-трех радиофанатиков, они никого не поймают в свои сети.

Про себя же подумал: «Надо обязательно предупредить Клаузена. Пусть готовится к новым осложнениям».

«Мы стоим на своем, посту и вместе с вами встречаем праздник в боевом настроении. Рамзай . 21 февраля 1939 года».

Первый «сигнал тревоги» подал Мияги.

— Я пишу портрет одного генерала Квантунской армии, — сказал он Рихарду. — Вчера генерал потребовал, чтобы я срочно закончил работу, потому что его отзывают из отпуска в Манчжоу-Го. Он намекнул, что предстоит такая же «работа», как в прошлом году на озере Хасан.

Потом позвонил Одзаки.

Они встретились в книжном магазине на Минамото-мати. Магазин был большой, с антресолями. Книги лежали на длинных полках. Рихард, как и Ходзуми, был постоянным покупателем, и на них уже не обращали здесь особого внимания.

Рихард нашел Одзаки в самом дальнем конце антресолей, у полок. Убедившись, что рядом никого нет, Ходзуми начал тихо рассказывать, листая томик стихов:

— Я позвонил вам сразу, как только вышел от принца Коноэ. Вчера вечером у него было совещание с руководящими деятелями армии. А сегодня утром он вызвал нас, группу экономических и финансовых советников, и предложил срочно произвести расчеты средств и материалов, необходимых для переброски войск в район Барги. Это на территории Манчжоу-Го, но у самой границы с Советской Россией и Монголией. Во время разговора принца по телефону я уловил названия — Буир-Нур и Халхин-Гол. Первое — озеро, второе — река, и оба — на территории Монголии. Боюсь, что готовится новая провокация.

— Для переброски какого количества войск вы должны сделать расчеты? — спросил Рихард.

— Сначала — для одного пехотного и одного кавалерийского полков, но потом — для нескольких дивизий, танковых и артиллерийских частей, нескольких авиаполков… Эти масштабы больше всего меня и тревожат.

— Очень важная информация, — задумчиво сказал Зорге. — Держите меня в курсе всех новостей, даже самых малых.

Одзаки утвердительно кивнул.

И Рихард знал: не подведет, сообщит все, что знает. А знал он теперь немало. Слава лучшего специалиста по Китаю, прекрасное образование, широкий кругозор помогли Одзаки проникнуть в святая святых японской политики. В окружении принца Коноэ, который в то время занимал пост премьер-министра, находились два университетских товарища Одзаки — Ушибо Томохико и Киси Мичидзо, очень осведомленные молодые люди, с которыми Одзаки часто обсуждал политические вопросы. Друзья встречались довольно регулярно, вначале на квартире Ушибо, а потом в ресторане отеля «Момрой». Друзья Одзаки не только были для него важными источниками информации. Он выверял на них правильность своих оценок тех или иных событий. И только после этой тщательной проверки сообщал о своих выводах Рихарду. Если же кто-либо из друзей спрашивал его совета, он, прежде чем дать ответ, просил у них основные документы «для изучения вопроса». Эти документы он часто брал домой. Вполне естественно, что Рихард вскоре узнавал их содержание.

Зорге очень ценил преданность своего друга, тщательно оберегал его от малейшей опасности. Именно по его совету Одзаки вступил в архиреакционную «Ассоциацию помощи Трону», одного участия в которой было вполне достаточно, чтобы отвести от себя всякие подозрения.