Сергей Голяков - Рихард Зорге

Через несколько минут Зорге уже сидел за рулем своей машины. Несмотря на поздний час, Шанхай еще не помышлял о покое.

В конце широкого, обсаженного платанами авеню Жоффр Рихард свернул налево и, миновав несколько переулков, выехал на набережную Хуанпу. Здесь, на знаменитом Банде, тесня и наваливаясь друг на друга, выстроились массивные многоэтажные здания иностранных банков и компаний. Тяжеловесная архитектура как бы символизировала незыблемость господства международного капитала на китайской земле.

Окна многих контор и оффисов светились. И эта деталь не ускользнула от внимания разведчика. Видимо, там уже проходили экстренные совещания в связи с началом японской агрессии. Конечно, все эти хищники не захотят остаться в стороне, добровольно уступить японцам то, что можно грабить сообща. К тому же все они были убеждены: Япония не ограничится агрессией против Китая. Она пошлет свои дивизии дальше на север, в Сибирь, на Урал.

Рихард так углубился в свои мысли, что чуть было не проехал мимо нарядного желто-розового здания с большими цветными витражами в окнах, Многие иностранцы хорошо знали дорогу к его массивным дубовым дверям, которые бесшумно распахивались далеко не перед каждым желающим. Здесь помещался один из самых роскошных шанхайских клубов — «Френч клаб».

Поднявшись по широкой мраморной лестнице на второй этаж, Рихард прошел мимо просторного овального зала, где на качающемся полу кружилось несколько нарядно одетых пар, миновал коридор, ведущий к ресторану. Дальше начинались маленькие гостиные, для деловых бесед и встреч. У одной из них Зорге остановился. Здесь обычно собирались, чтобы обсудить последние новости, маститые иностранные корреспонденты, работавшие в Шанхае. От них всегда можно было узнать кое-что важное. Он уже взялся за ручку, как вдруг услышал за своей спиной чьи-то глухие шаги.

— Я чувствовал, что найду вас здесь, — смущенно улыбаясь, заговорил, направляясь к нему, невысокий, крепко скроенный человек в больших роговых очках. Это был Одзаки.

В безукоризненном черном костюме и белоснежной сорочке, лучший японский корреспондент в Китае выглядел явно утомленным и чуть побледневшим. Рихард понял: последняя новость взволновала Одзаки не меньше, чем его самого.

— Надеюсь, немного виски вам не помешает? — добродушно улыбнулся Рихард.

— Напротив, это как раз то, что может привести меня в чувство, — проговорил Одзаки, беря Рихарда под руку.

Они спустились в декорированный под аквариум бар и уселись за стойкой.

— Два двойных виски! — кивнул Зорге бармену.

— Мерси, мосье…

Человек, сидевший у стойки рядом с Рихардом, хорошо знал Китай. Свое детство он провел на острове Тайвань, где его отец был редактором газеты «Нити Нити Симбун». С детских лет Одзаки отличался острым аналитическим умом, вдумчивым отношением к окружающей жизни Он был неплохим поэтом. Его стихотворения, которые он подписывал псевдонимом Сирокава Дзиро, имели определенный успех. Но Одзаки интересовался и социалистическим учением. В студенческие годы он читал произведения Маркса, Энгельса, Ленина.

Окончив юридический факультет Токийского университета, он стал работать в крупных газетах — «Асахи Симбун» и «Осака Асахи». А с 1929 года он находился в Шанхае в качестве корреспондента этих газет.

Рихард уже давно присматривался к Одзаки. Чутье разведчика подсказывало ему, что этот умный, проницательный и дальновидный человек может стать его другом. Блестящий журналист, отличный знаток Японии и Китая, Одзаки, казалось, не разделял энтузиазма большинства своих западных коллег по поводу антисоветских настроений японской военщины. Однако до этой ночи Рихард не имел случая поговорить с ним по душам.

Они просидели вместе всю ночь напролет. Рихард чувствовал: политические взгляды и настроения Одзаки еще не вполне устоялись. Он критически относился к капиталистическому строю — главному источнику всех бед человечества. Он сознавал опасность японского милитаризма, ненавидел фашизм. Но он еще не нашел своего места в общем ряду борцов со всем этим злом.

Задачей Рихарда было восполнить этот пробел, убедить Одзаки в том, что, помогая Советскому Союзу в борьбе против нависшей над миром фашистской угрозы, он в то же время служит интересам своей страны. И когда он убедился, что достиг своей цели, они договорились о сотрудничестве. Правда, оно оказалось кратковременным. В начале 1932 года Одзаки срочно вызвали в Токио.