В. Подзимек - На всю жизнь (повести)

Майор объяснил командиру причину их веселого настроения. Подполковник и бровью не повел, услышав добрую весть, хотя прекрасно знал, насколько меньше у него станет проблем, если строители выполнят свое обещание.

— О чем же мы тогда будем разглагольствовать в жилищной комиссии? — спросил он язвительно. — Через несколько минут весть разнесется по всему дивизиону, к новости все привыкнут, и на ближайшем собрании я снова услышу, что командование ничего не делает для подчиненных.

«Сосулька он и есть сосулька», — подумал Гинек.

— И то правда, — согласился Сойка. — Действительно, давайте поднесем эту новость людям в качестве рождественского подарка.

Подполковник больше уже не возвращался к этому вопросу. Он повернулся к Гинеку:

— Что у нас нового? Придется вызывать КРАС?

— Все в порядке, товарищ подполковник, машина работает, — отчеканил Гинек с небольшим акцентом по-русски, встав по стойке «смирно».

Сойка с Марешем удивленно взглянули на него. Лицо Менгарта задергалось.

— Хорошо, хорошо, товарищ капитан, я был этим серьезно озабочен. — Он еще что-то пробурчал невразумительное и пошел к штабу.

Гинек хитро улыбнулся, будто хотел сказать майору и надпрапорщику, что подполковник совсем не такой холодный, как некоторые думают, и пошел в том же направлении, что и командир. Менгарта он догнал на лестнице. Ему показалось, что подполковник поджидал его, потому что он повернулся и предложил:

— Если у вас есть несколько свободных минут, зайдите ко мне. Я хочу с вами кое о чем поговорить…

Они сели в кресла друг против друга. Помолчав, командир спросил:

— Не считайте это вмешательством в вашу личную жизнь, но уверены ли вы в том, что ваша жена, я имею в виду вашу законную жену, на самом деле не хочет ехать в Борек?

— Если бы она хотела, — ответил Гинек, — я не жил бы здесь с Шаркой Мартиновой.

Менгарт оставил его ответ без внимания.

— Когда-то давным-давно я столкнулся с одним интересным случаем. Одну из тех немногих квартир, которые мы сейчас имеем, мы выделили молодому поручику. Он как раз разводился и хотел, так сказать, начать все сначала. Парень нашел хорошую девушку, а когда они собирались въезжать в новую квартиру, откуда ни возьмись приехала жена поручика. И хотя через три недели их развели, эта бойкая женщина успела поселиться в квартире, а выселить мы ее оттуда сумели только ценою предоставления ей жилья в другом месте. Вот так. Наверное, и по сей день она благодарит нас за щедрость.

— Но у Марики полвиллы, — возразил Гинек. Он чувствовал стремление Менгарта помочь ему. Очевидно, командир понял, что обитель романтиков будет романтической до первых морозов. А когда придется таскать уголь из сарая, романтика кончится… Да еще если представить Шарку одну…

— Я рекомендую жилищной комиссии удовлетворить вашу просьбу, — не задавая больше вопросов, сказал командир и встал. — А теперь занимайтесь своими делами.

Гинек вернулся в свой кабинет в хорошем настроении. С нетерпением он ждал вечера, чтобы сообщить Шарке приятную новость. В последнее время таких новостей было немного, Гинек удивлялся ее терпеливости. Большей частью он возвращался теперь домой поздно; некоторые совершенно секретные материалы не могли быть вынесены не только из учебного класса, но и с того или иного конкретного объекта. Таким образом, он просиживал в расположении дивизиона много часов. Когда он, уставший, добирался до обители романтиков, то думал только об отдыхе; утром его снова ждал такой же день, к тому же он не знал, удастся ли поспать до утра. Проверок боеготовности не убывало, скорее наоборот. И не только проверок. Провокации в приграничном воздушном пространстве продолжались, там, на другой стороне океана, модернизировалась ракетная и авиационная техника. А он все еще оставался инженером дивизиона.

В Борек Гинек вернулся, когда уже совсем стемнело. На площади было светло от уличных фонарей. Ему захотелось побыстрее прийти к Шарке.

Шарка Мартинова раздраженно отложила настенный календарь и села к столу, положив голову на ладони. В голове ее бешено вертелись числа, переносившие ее в прошлое и в будущее.

А Гинека все нет! Он как будто сквозь землю провалился! Шарке казалось, что он сторонится ее, исчезает, чтобы появиться в обители романтиков только как усталый путник, ищущий ночлега. «Какая же это в таком случае обитель романтиков?» — мысленно задавала она себе вопрос.