Владимир Першанин - Морпехи против «белых волков» Гитлера

– Ладно, хватит болтать, — раздраженно проговорил Кулаев. — Кто-нибудь бывал на вершине? Или не удосужились?

Старлей был молод, не старше двадцати двух лет. Один из тех везунчиков, которые быстро делают карьеру, получают награды и находятся в резерве на выдвижение.

– Я был, — ответил Антон Парфенов, — вместе с Кучеренко. Там дальше начинается спуск. Мы видели озеро или бухту, которая соединяется с морем. Дождались прилива и убедились, что уровень воды поднимается.

– Может там подводная лодка прятаться?

– Озеро большое, метров четыреста в диаметре. И глубина, судя по всему, неплохая.

– А что же вы вниз не спустились, не проверили все, как следует?

– Мы наверх прорубались часа четыре, а пока наблюдали, стемнело.

– Сейчас ночи еще светлые. Что, испугались?

– Светлые не светлые, а в сумерках едва ноги не переломали. Обрывы, промоины, в расщелинах лед. Да еще заросли. Сегодня как следует будем проверять.

– Конечно, будем, — язвительно отозвался орденоносец. — Мы не водку пить сюда прибыли.

– Да и нет у нас водки, — в тон ему отозвался Маркин. — Четырех товарищей помянули, позавчера погибших. А ты где воевал?

– Куда посылали, там и воевал. Еще вопросы будут?

– Чего у тебя спрашивать? Ты сам ничего не знаешь, — отмахнулся Маркин. — На рожон не лезь, людей береги.

Кулаев ничего не ответил и приказал бойцам строиться.

Семнадцать человек в течение трех часов поднимались на вершину Чертовой горы. В некоторых местах приходилось прорубаться сквозь стелющиеся заросли полярной березы. Топоры и тесаки с трудом брали твердую вязкую древесину. Если бы Парфенов не наметил вчера путь для группы, времени понадобилось бы вдвое больше.

Четырнадцать человек во главе с Осокиным шли, тяжело груженные боеприпасами и взрывчаткой. Кулаев и двое помощников двигались налегке.

– Дай, что ли, и мне пару «лимонок», — снизошел орденоносец, обращаясь к Осокину.

– У меня лишних нет. Тебе же предлагали внизу.

Кулаев все больше раздражался. Сумка с картами, запасом еды, бинтами и пол-литровой фляжкой водки, как и предсказывал Степан Осокин, цеплялась за каждый куст. Приходилось выпутываться. Тяжелый морской бинокль болтался на груди и тоже норовил зацепиться за куст или ветку. Когда наконец взобрались на вершину и остановились передохнуть, Кулаев был мокрый насквозь от пота.

– Тяжеловато, товарищ старший лейтенант? — с подковыркой посочувствовал Фатеев, который понял, что Кулаев вылазками в разведку себя не утруждает.

– А ты кто такой, — приподнял голову орденоносец. — Что-то я тебя раньше не замечал.

Он намекал на малый рост Фатеева, явно раздражаясь, что какой-то старшина второй статьи лезет с сочувствием.

– Командир отделения разведки отряда морской пехоты «Онега», — отрапортовал Славка.

– Гранаты до места донесешь? Сил хватит? Ты их набрал, будто крепость штурмовать собрался.

– Пригодятся. Две противотанковых и восемь ручных. Могу парочку подарить.

– Ну, дай парочку «лимонок», — снизошел Кулаев.

– «Лимонок» мало, вот берите РГД.

Штабной разведчик поморщился. Он не любил сложные в обращении РГД, даже побаивался их. «Спасибо» не сказал и стал искать, куда бы их затолкать.

– Суньте в карман, — подсказал Фатеев. — Доставать удобно и ползти мешать не будут.

– Ты чего с советами лезешь, когда не просят? Сам-то в боях бывал?

– Старшина Фатеев опытный разведчик, — с гордостью пояснил Степан Осокин. — Участвовал в уничтожении фашистской плавучей батареи «Нортон», поисках самолета-разведчика «Кондор». И вообще, воюет с сорок первого года, был дважды ранен. Если бы не малое образование, присвоили бы офицерское звание.

– Остальные такие же герои?

– Есть опытные, а есть и новички, — стараясь не реагировать на ехидные реплики штабного толкача, спокойно ответил Осокин.

– Не скромничайте, — снова подковырнул Кулаев. — Спецотряд, сплошные герои, только наградами вас обходят.

– Наградные листы в штабах утверждают, — не удержался Славка. — А мы от штаба далеко.

– Ладно, хватит болтать. Двигаемся в путь.

Вадим Аркадьевич Кулаев, родом из небольшой деревни под Вологдой, получил непривычное для села имя Вадим от своих грамотных родителей — учителей местной школы. Когда-то он был неплохим парнем, может, немного трусоватым. Но сверстники его не обижали из-за авторитета родителей, хотя и подсмеивались.

– Слабо в Анкино озеро с обрыва нырнуть? — подначивали они Вадима.