Роман Кожухаров: Штрафники берут Рейхстаг. В «логове зверя»

– Выявить ?! – буквально взъярился ротный. – За две попытки подобраться к мосту у меня выбыло двадцать три человека, из них семеро – безвозвратно… Пополнение … Мы не патроны расходуем, товарищ подполковник…

Последние слова майор почти прошипел с ледяной издевкой, обозначавшей у Шибановского крайнюю степень злости. На секунду у Аникина мелькнула шальная мысль, что спорящие сейчас сцепятся в рукопашной. Все-таки майор находился в оперативном подчинении непосредственно дивизии и здесь вел себя на равных даже с командиром полка. Отмалчиваясь, ротный копил эмоции с самого начала совещания и теперь их выпустил, не особо оглядываясь на погоны.

Ситуацию разрядил командир полка. Он сухо призвал офицеров взять себя в руки и тут же совершенно деловым тоном предложил обсудить совместные действия пехоты, танкистов, самоходчиков и артиллерии. Штрафников при этом полковник все время выделял отдельной строкой и все время подчеркнуто обращался персонально к Шибановскому.

Жесткий тон требований командира ОАШР был совершенно обоснован. Предыдущим днем, выйдя к северному берегу канала, штрафники с ходу, без всякой предварительной разведки, были брошены на взятие моста. При этом в штаб штрафной роты не сообщили оперативные данные разведки о силах, собранных противником на противоположном, вертикальной гранитной стеной уходящем под темную воду берегу канала. То ли не успели, то ли не посчитали нужным побеспокоиться…

Как только наступавшие появились на набережной, гладкая, как стол, набережная превратилась в настоящий ад. До десяти орудий били с противоположной стороны канала, взвыли минометы. Несколько десятков пулеметов, размещенные в секторах по левую и правую стороны разрушенного моста, без передышки поливали очередями штрафников, которые тщетно искали спасения от непрерывно накатывавшего на них огневого смерча.

Единственным промежуточным рубежом, спасительной соломинкой для наступавших мог стать невысокий – сантиметров тридцать высотой – парапет, тянувшийся вдоль гранитной кромки набережной. На подступах к мосту этот бортик был весь словно изгрызан, а кое-где начисто стесан снарядами, летевшими из орудий, которые немцы поставили на противоположном берегу на прямую наводку. Но в секторе наступления взвода Аникина это еле заметное возвышение могло дать шанс штрафникам для того, чтобы перевести дыхание перед решающим броском на мост.

Рубеж парапета так и остался для бойцов первого взвода и всей роты недостижимой целью. В первые доли секунды грохот выстрелов и взрывов буквально вдавил Андрея в асфальт. Показалось, что набережная вокруг закипела, превращая асфальтовое полотно в смолу. Оно вязко, точно трясина, цеплялось за ноги бежавших бойцов, тянуло вниз, заставляя кричать и барахтаться в собственной крови и боли.

Секунды растягивались в минуты, которые длились бесконечно, и во всей этой бесконечности никто из штрафников не мог пошевелиться, будто взвод придавило невидимой глазу, но непосильной, орущей тысячью стальных глоток плитой. То одного, то другого бойца находила вражеская пуля или осколок, и тогда он нелепо, с отчаянным криком вскидывался над асфальтом, или его скрючивало, точно от судороги. Видя это бессмысленное избиение своих солдат, Аникин несколько раз истошно прокричал команду «Отходить!». Крик его распознали и подхватили.

Под оглушительный вой, грохот и треск шквальной стрельбы, волоча убитых и раненых, штрафники были вынуждены отступить на исходные позиции, под прикрытие ближнего к набережной ряда двухэтажных зданий.

Рота зализывала раны, подсчитывая потери, а закованное в гранитные грани полотно водной преграды по-прежнему лежало впереди непреодолимой свинцово-темной полосой. Полосой смерти. Бойцы даже не смогли подобраться к мосту.

Несколько продольных балок по-прежнему пересекали искореженные пролеты моста. Их подняло взрывом, разворотило, но не отшвырнуло в стороны, и теперь, пересекаясь вкривь и вкось, они висят над водой, давая надежду на переправу на тот берег.

Впрочем, это по силам совершить разве что цирковому гимнасту, эквилибристу. А как это сделать в боевой выкладке, да еще под массированным шквальным огнем фрицев, окопавшихся на южном берегу? Когда в КП штрафной роты, в подвале полуразрушенного двухэтажного домишки, метрах в двухстах от канала офицеры штрафной роты уточняли полученную в полку боевую задачу о переправе по мосту на южный берег, никто из них, включая ротного – майора Шибановского, – не подозревал, насколько трудновыполнимой была поставленная задача.