Роман Кожухаров - Штрафники на Зееловских высотах

– Ну, ты елка новогодняя… – подтрунивал над ним Кокошилов. – Щас немцы придут вокруг тебя хороводы водить…

Кокошилов как в воду глядел, только прогноз его сработал не на Капустине, а на нем самом. Примерно в начале третьего ночи на правом фланге, за блиндажом, раздался взрыв гранаты, выпущенной из одноразового гранатомета.

Кокошилов, охранявший беспробудный храп своих товарищей на самой оконечности рва, заполненного убитыми немцами, уловил шорохи. Это группа живых немцев пыталась пробраться вниз, к подножью скатов, но в темноте не заметила ни бдительного Кокошилова, ни храпящих в блиндаже штрафников.

Яркая вспышка разорвала непроглядную темень, высветив корчащиеся вражеские силуэты. Тут же на вершине и повсюду на склонах вспыхнули ярко-красные факелочки пулеметного, автоматного и винтовочного огня.

Разбуженные стрельбой, рассерженные штрафники в этой ночной какофонии уже вовсю продемонстрировали, что такое боец штрафной роты, который не экономит на боеприпасах. Ударили из всех видов имевшегося и добытого в дневном бою оружия: три пулемета, в том числе один «дегтярев» и два трофейных МГ, три противотанковых ружья, «шмайсеровские» пистолеты-пулеметы, ППШ, магазины которых были пополнены в роте еще утром, и, наконец, гранаты и «фаустпатроны» всевозможных калибров и модификаций.

Бойцы обнаружили в ячейках убитых даже трубы многоразовых гранатометов с реактивными зарядами к ним. О мощи устройств свидетельствовало то, что они были оборудованы защитными экранами. Использовать такую штуку против фашистов было очень кстати. Аникин вспомнил, как впервые столкнулся с этим эффективным оружием во время ожесточенных, кровопролитных боев на Днестре. Но выяснилось, что пользоваться ими во взводе никто не умеет.

Аникин под храп своих подопечных просидел ночь в блиндаже, объясняя желающим систему магнитного зажигания устрашающей фашистской штуковины.

Освоить незнакомую систему вызвались Латаный и Нефедов. Особенно нетерпелив был второй. Латаный утверждал, что якобы в совершенстве владел всем, что стреляло. Но уже первое действие – необходимость зарядить трубу – поставило Штопаного в тупик, и он только виновато пробормотал: «До этого наш взводный Колюжный был мастер… Любое бревно мог заставить выстрелить…»

Все же, попотев с полчаса под терпеливым руководством командира взвода над принципом боевого взвода, и тот и другой бойцы в итоге трубу зарядили и гранатомет с реактивным зарядом к стрельбе подготовили. Произошло это как раз в тот момент, когда Кокошилов застукал фашистов, пробиравшихся вдоль временных позиций штрафников.

Когда вместе с остальными по врагу нанес удар полноценный расчет многоразового гранатомета, это навело в немецких позициях шороху.

Немцы, озадаченные неистовостью оказанного им под самым боком сопротивления, как-то сникли. И здесь проявилась их не раз наблюдаемая Андреем на войне педантичность, которая позволяла врагу даже весьма успешное развитие боя прерывать и отодвигать на потом только потому, что наступала ночь и пора было отсыпаться. Эта война «по режиму и предписанным инструкциям» в немалой степени была уязвимым местом противника и нередко спасала русские жизни.

Вот и сейчас, когда фрицы вполне обнаружили вражеские позиции у себя под самым носом и могли бы запросто подавить их двумя-тремя прицельными выстрелами орудий, выкаченных на прямую наводку, или минометами, они предпочли не возиться с русскими по ночи и оставить выяснение отношений с «иванами» до утра.

Но до утра фашистам ждать не пришлось. Еще не начало светать, как небо наполнилось низким, ровным гулом. Это гудели моторы самолетов.

– В блиндаж! В блиндаж! – предусмотрительно скомандовал Аникин. Все-таки во время ночной бомбежки возможен и недолет. Вряд ли на картах летчиков помечены временные позиции штрафников на склонах высот.

Но бомбардировщики, прилетевшие со стороны Одера, ушли дальше, перевалив за вершину высот. Земля глухо задрожала от грохота разрывавшихся бомб. Значит, бомбили где-то в глубине немецких позиций. Может, сам город, а может, дороги, связывавшие Зеелов с самим Берлином.

Бомбардировка стала сигналом для начала нового штурма. Долина вдруг озарилась вспышками залпов сотен орудий. 203-мм и 150-мм «тяжеловесы», 122-миллиметровые «матушки» и менее калиберные «емельки», десятки батарей зенитных установок – вся эта артиллерийская армада обрушила свою стальную мощь на вершины Зееловских высот.