Андрей Геращенко - Учебка. Армейский роман.

— Вы, словно мухи на мед, слетелись, — заметил Игорь, когда вновь пришедшие с радостными восклицаниями обступили ящик с пилотками.

— А что тебе, собственно говоря, не нравится? Может быть, мы должны были спросить у тебя разрешения? — недовольно откликнулся Байраков.

— Я просто так сказал. Подозрительно, что мы все в одном месте собрались, — пожал плечами Игорь.

— Не бойся, возле прапорщика все время Петренчик и Гутиковский работают, и он все время только тем и занят, что следит, чтобы они эмблемки из ящиков не сперли.

— Там эмблемки? — спросил Тищенко.

— Да. Два ящика.

— А здесь петлицы. Игорь показал на треснувший ящик, и тут в каждом проснулся дух мародерства и воровства. Курсанты принялись придирчиво осматривать каждый ящик, пытаясь залезть внутрь. Но открытыми были лишь ящики с эмблемками и погонами. Взяв себе «каждой твари по паре» из обнаруженного ассортимента, курсанты начали думать, как бы вынести все это за ворота. В конце концов, решили рассовать петлицы и эмблемки по карманам, а погоны и пилотки затолкать в сапоги, а пока сложили все «награбленное» возле одного из ящиков.

Перед самым концом работы к Игорю подошел Байраков и попросил:

— Слушай, Тищенко, возьми к себе в сапог и мою пилотку с погонами.

— А ты сам почему не хочешь себе взять?

— Понимаешь, у меня сапоги очень туго сидят — будет слишком заметно. А у тебя есть небольшой промежуток между ногой и сапогом. Кроме того, так будет гораздо надежнее — обе твои ноги получатся одинаковыми. А если только в один сапог пилотку положить, ноги будут разными и Иванов сразу все поймет.

«Вот скотина — хочет, чтобы я вынес пилоту! А если меня поймаю, то он ведь уверен, что я его не заложу — значит, мне попадет, а он будет не при чем. Послать его подальше? Черт, а эта история с увольнением? И так минчане на меня искоса поглядывают. От Байракова во взводе многое зависит, может и вынести ему эту пилотку? Но только это надо так сделать, чтобы он подумал, что я действительно поверил в то, что пилотка ему в сапог не лезет», — решил Игорь.

— Ну, чего ты молчишь? — нетерпеливо спросил Байраков.

— Думаю. А вдруг ты хочешь меня подставить? Почему бы тебе две пилотки в сапоги не всунуть — тоже незаметно будет?

— Да ведь я уже говорил — у меня сапоги в облипку, а у тебя место еще есть. Зачем же мне тебя подставлять? Мне пилотка нужна, а не твой залет! — разозлился Байраков.

— Даже не знаю…

— Если боишься, то так и скажи.

— Конечно, боюсь — не тебя ведь бить будут! Ну, да ладно — уговорил, пронесу, — выдержав паузу, согласился Тищенко.

— Давно бы так. Я знал, что ты мне поможешь, — улыбнулся Байраков и похлопал Игоря по плечу.

Тищенко ненавидел эту нахальную, самоуверенную улыбку, но все же улыбнулся в ответ.

Курсанты рассовали по укромным местам пилотки и все остальное и отправились на «таможню». Петренчик и Гутиковский уже поджидали их по другую сторону ворот. Когда до прапорщика осталось не больше пяти метров, Федоренко не выдержал и остановился.

— Ты чего? — удивился Стопов.

— Я? Я ничего. У меня что-то пилотка в сапоге сползла — надо поправить. А ты иди — не останавливайся. Я потом подойду.

Но Стопов уже смекнул, что его, как подопытного кролика, хотят отправить первым, и тоже остановился. Следом за ним шел Игорь.

— Ну что, Тищенко — может быть, ты рискнешь? — шепнул Байраков.

— Не хочу — у меня целых две пилотки. Я лучше посмотрю, как другие пройдут, — решительно возразил Игорь.

— Ну, тогда ты, Стоп, давай. Чего ты сцышь?!

— Видя, что Стопов колеблется, все остальные пришли на помощь Байракову и все-таки уговорили первого рискнуть.

— Чего это вы там, как говно в забившемся очке, застряли? — Иванов заподозрил что-то неладное.

— Иду, товарищ прапорщик, — поспешно заверил Стопов и несмело пошел к выходу.

Прапорщик, настороженный непонятной нерешительностью курсантов, дотошно прохлопал Стопова с ног до головы и выудил таки у него из рукавов два погона.

— Это что такое, боец, а?! — грозно спросил прапорщик.

— Это? Погоны. В магазине просто нет, а мне очень надо на парадку, — лепетал Стопов, и было видно, что он говорит первое, что пришло ему в голову.

— В магазине, говоришь, нет? А ведь это для хэбэ погоны, как же ты их на парадку нашил бы? — побагровел прапорщик.

— Виноват, товарищ прапорщик. Я их в темноте перепутал. Они лежали в углу — я думал, может, кто выкинул, а мне пригодятся. А если нельзя, так я сейчас на место положу, — «включил дурака» Стопов.