Яков Давидзон - Орлята партизанских лесов

— Я бы так в лесу и остался, — мечтательно сказал Вася. Построил бы шалаш, травы накосил бы…

— А ночью по лесу знаешь кто бродит? — перебил его Иван, хрустя сухарями.

— Кто?

— Черти!

— Тоже скажешь! А ещё пионер!

— Ну, может, не черти… Лешие, они в болоте живут…

Рассмеялся Вася громко, на весь лес. Весело стало ему и от рассуждений Ивана, и от яркого, тёплого летнего дня, и от тишины.

— Чего смеёшься? Уже и пошутить нельзя!

Остаток дороги до болота прошагали молча.

Болото, вернее его дух, они учуяли задолго до того, как как блеснула тёмная вода. Влажный, густой воздух растекался над землёй, не в силах подняться вверх. Босые ноги сразу почувствовали холод.

— А вода там, наверное, как лёд, — сказал Иван.

— В болоте вода всегда холодная, даже в жару.

— А если самолёт упал как раз посерёдке?

— Ну и что же! Полезем!

— А если утонем?

— Можешь сидеть на берегу — сам полезу!

— Ты ещё сначала его найди!

Искали недолго.

— Вот тебе и самолёт, — произнёс Вася.

— Где? — вскинулся Ваня.

— Не туда смотришь! Во-он за берёзой…

Они поспешили. Под ногами зачавкала вода. Тёмно-серый двухмоторный самолёт с паучьей свастикой на хвосте провалился в трясину правым крылом, и, казалось, силился вырваться из цепких объятий болота.

— Ага, попался, гад! — закричал Иван.

— Тихо ты! — шикнул на него Вася. — А вдруг там фашисты?

Ваня так и присел.

Они некоторое время рассматривали самолёт. Стеклянный колпак был разбит, в хвосте зияли рваные дыры.

— Пошли, — решительно сказал Вася.

— А может, немцы сидят и ждут нас… Затаились, гады!

— Тогда я сам. Ты подожди. В случае чего… — Вася не закончил, но Ваня согласно закивал головой.

Осторожно нащупывая ногами дно, Вася направился к самолёту. Сердце стучало в груди.

Но страха не было. Подхлёстывало любопытство. И ещё — ненависть к машине, на крыле которой красовался чёрный крест.

Осторожно приближался к кабине. В кабине таинственно блестели приборы.

Нервы у Васи напряглись до предела. Но из самолёта не доносилось ни звука.

Вася решительно перекинул ногу вовнутрь. Самолёт был пуст: валялись какие-то бумаги, на которых часто встречалось изображение чёрного орла со свастикой в когтях. Трофеев было немного. Самым ценным оказался пистолет.

— Только гляди — никому! — снова и снова предупреждал он Ваню.

Весь обратный путь Вася шёл молча, прикидывая в уме, как снять с самолёта пулемёты. У него родилась мысль: устроить на дереве, что росло на огороде, пулемётное гнездо. «Пусть только попробуют сунуться! — рассуждал Вася. — Узнают, как летать над советской землёй!..»

Ещё на дальних подступах к родному селу они почувствовали запах гари.

— Неужели пожар? — встревожился Ваня.

Они сложили находки в ямку, присыпали прошлогодней хвоей, веточками

и приметили место. Только с пистолетом Вася не расстался. Он сунул его в котомку, где были остатки еды.

Ребята выбежали на опушку. В разных концах села пылали хаты. По улицам и дворам бегали солдаты в ненавистной форме.

Так война ворвалась в родной край Васи Коробко…

Васю разбудило солнце. Жара соткала дрожащую пелену, в которой колыхались травинки, цветочки, высокие берёзы.

Луч солнца, пробившийся сквозь густые ветви, обжигал лоб, и Вася отодвинулся в сторону. Но спать больше не хотелось. Он приподнялся на локтях и огляделся. Партизаны упали и уснули там, где их сморила усталость. Клевал носом и часовой, но Вася не беспокоился. Они находились в такой чащобе, что немцы вряд ли решатся тут рыскать. Правда, нельзя забывать, что среди их пособников были и полицаи из местных жителей. Но так прекрасен был этот лесной мир, так сладок и прозрачен воздух, что не хотелось допускать даже мысли о предательстве.

— Иди, поспи, — предложил Коробко, неслышно подойдя к часовому. — Да не дёргайся, это я… — поспешно добавил он, увидев, как тот схватился за автомат.

— Задремал, — виновато покачал головой автоматчик. — Ты уж прости… Дом приснился… будто стою ранним-ранним утром на крыльце… а из-за речки солнце поднимается… взмахнул я руками и взлетел… лечу всё выше и выше…

— Ладно, спи. Расскажешь, куда долетел.

Вася поднялся и пошёл к своему рюкзаку. Осторожно извлёк мину новой конструкции, лишь недавно доставленную с Большой земли. Осмотрел её смахнул приставший листок. Эти несколько килограммов взрывчатки, подумал Коробко, могут спасти жизни десяткам наших бойцов. Нужно, очень нужно, чтобы мина сегодня же пустила под откос воинский эшелон!