Борис Венков - В боях за Карпаты

Много лет спустя я узнал, что в Галиче в неравную схватку с немецко-фашистскими захватчиками вступили двенадцать погра­ничников отряда во главе со старшим лейтенантом М. И. Наумовым. Дорого обошелся фашистам этот недолгий бой у моста через Днестр. Враги так и не смогли воспользоваться мостом, взорванным старшим лейтенантом Наумовым, им пришлось искать обходные пути.

Наумов был тяжело ранен. Укрывшись от фашистов и оправившись от ран, он пришел к партизанам. Вскоре Михаил Иванович стал на­чальником штаба, а затем командиром одного из партизанских отря­дов, потом возглавил кавалерийское соединение. Это соединение про­вело несколько глубоких рейдов по тылам противника на Правобережной и в Западной Украине. За героизм, мужество и умелое руко­водство действиями партизанских отрядов М. И. Наумову было при­своено звание Героя Советского Союза и воинское звание генерал-майора.

Но в тот вечер 2 июля мы не знали, кто сражался у моста с гитле­ровцами и приостановил движение их моторизованной колонны. Ноч­ной мрак все плотнее окутывал землю. Застава покинула занимае­мый рубеж.

Еще засветло я отправил повозки и пограничников первого года службы с политруком М. Скляром. Со мной оставалось человек три­дцать пять наиболее выносливых и подготовленных бойцов. С ними мы и двинулись за теми подразделениями отряда, что отходили через Монастыриску на Проскуров.

Отступая, мы твердо верили, что наш народ победит врага, вышвыр­нет его с советской земли. Так оно в конце концов и случилось: гитлеровская Германия оказалась поверженной, фашистские войска разгромлены.

Боевая летопись личного состава 94-го пограничного отряда нача­лась с первых тяжелых боев у границы в Прикарпатье, а закончилась в Берлине, в логове фашистского зверя. Многие бойцы и командиры, перенесшие суровые испытания лета 1941 года, громили немецко-фа­шистских захватчиков на их собственной территории, освобождали страны Европы от гитлеровского ига, увидели победный финал Вели­кой Отечественной войны.

«В зенитной артиллерийской части, которой командует полковник Турбин, особенно отличилась батарея лейтенанта Муравьева. Эта ба­тарея один за другим сбила два вражеских самолета «юнкерс-88» и взяла в плен пять немецких летчиков, в том числе двух лейтенантов»,— говорилось в сообщении Совинформбюро за 27 июня 1941 года.

Где и как это было?

В предгорьях древних Карпат раскинулся живописный, утопаю­щий в буйной зелени Станислав. Недалеко от него, на окраине с. Волчинца, занимала боевой порядок 2-я батарея 227-го отдельного зе­нитного артиллерийского дивизиона под командованием лейтенанта А. А. Муравьева. Остальные батареи в канун войны вместе со штабом дивизиона выехали на полигон, на боевые стрельбы.

— Прикрытие города,— приказал Муравьеву командир дивизиона перед отъездом,— возлагается на вас. Других зенитных средств не остается.— Немного помолчав, майор добавил: — Будьте готовы ко всему. Международная обстановка сложная.

— Есть! — ответил лейтенант.

Молодой офицер, только месяц назад назначенный командиром ба­тареи, остро чувствовал ответственность, возложенную на него. К этому прибавилось какое-то тревожное беспокойство. Чтобы заглу­шить его, Муравьев полностью отдался работе, боевой подготовке ба­тареи.

В напряженных занятиях проходили дни. Занимались с рассвета дотемна. За день все сильно уставали, но результаты радовали: рас­четы действовали быстро, слаженно, уверенно.

Орудия и приборы располагались в хорошо оборудованных и за­маскированных окопах. Рядом, в сельских хатах, жили бойцы и ко­мандиры. Половина из них постоянно дежурила у пушек и при­боров.

Меры по обеспечению постоянной боевой готовности оказались не напрасными. Участились случаи нарушения нашей границы немецки­ми самолетами. 21 июня над городом появилось несколько самолетов ФВ-89. Муравьев объявил боевую тревогу. Но на КП приказали огня не открывать.

Незаметно наступила короткая июньская ночь. Душный воздух был насыщен пряным ароматом трав. Утомленные за день батарей­цы уснули крепким сном. Время приближалось к рассвету. По лощи­нам потянулся туман, обильная роса покрывала одежду, оружие, при­боры. Стало зябко, и дежурные красноармейцы плотнее запахнули шинели.

Муравьев лег позже других — у командира всегда больше дел,— но долго не мог уснуть. И только забылся, как вдруг — тре­вога.