Владимир Поляков - Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно»

Впрочем, надо признать, что партизаны были поставлены в чрезвычайно сложное положение. С одной стороны, член Военного совета фронта, видный партийный деятель товарищ Каганович искренне недоумевал о том, как это «люди с оружием не могут достать себе продуктов», и потому отказывал им в продовольственной помощи. С другой стороны, умирающий от голода партизан мог попасть под трибунал, если бы силой оружия забрал продовольствие у местного жителя без его добровольного согласия.

В Крыму начиналась постмокроусовская эпоха. По воспоминаниям едва ли не всех, кто пережил этот период, «идея эвакуации овладела массами». То, что руководство фронта сделало однозначную ставку на оказавшихся в лесу кадровых военных и полностью игнорировало «партийную гвардию», очень скоро стало сказываться самыми негативными последствиями. Примечательно, что первыми тревогу забили сами военные. Вот подлинное донесение «наверх» человека, который весь период был противником Мокроусова, но вот что он пишет уже после того, как Мокроусова в лесу не стало (этот человек Касьянов Николай Ефимович, начальник особого отдела 2-го района):

«1. Селихов не проявляет инициативы в вопросах активизации борьбы партизанских отрядов. Когда поступила телеграмма В.С.Ф. о том, что «Противник перешел в наступление, требуем активных действий», когда ежедневно буквально на виду у нас проходили по Феодосийской дороге до 1000 машин…Я знаю, что предлагалось выслать 3–5 отрядов с таким расчетом, чтобы закрыть дорогу противнику, помешать ему, принять часть удара на себя. Но это не сделали, объясняя объективными причинами, абсолютно не заслуживающими внимания. Актив района за эти горячие дни: всего одна сбитая машина и срезано 500 м кабеля.

2. Селихов, а также его комиссар Бускадзе (об этом вообще ничего хорошего сказать нельзя, разве только десяток анекдотов на досуге) абсолютно оторвались от партизанских отрядов, не бывают в них, хотя отряды расположены в 500 метрах от райштаба. Они даже не были в отряде, который организовали на базе полка, где они являлись руководителями» [2, с. 79].

Образовавшийся в лесу политический вакуум и всеобщая апатия выдвигают Н.Д. Лугового первоначально на должность исполняющего обязанности, а затем и комиссара всех партизанских отрядов. Новый командующий Лобов живет мыслями о максимальном сворачивании партизанского движения и оставлении в лесу только небольших маневренных разведывательно-диверсионных групп. Комиссар Луговой ратует за сохранение масштабного партизанского движения и болезненно воспринимает уход из леса каждого толкового партизана.

Прежде чем привести пространную цитату из дневников Н.Д. Лугового, мне хочется в качестве своеобразного эпиграфа привести строки известного советского поэта, написанные пусть по другому поводу, но которые, на мой взгляд, очень характерны для рассматриваемого времени:

«Сильных и то — шатало, слабых — просто валило с ног».

«27 августа 1942 года.

Михаил Чуб, командир отрядов 1-го района.

Просит нас поставить вопрос перед Военным советом о его замене и эвакуации.

Иван Кураков, командир отрядов 2-го района.

Когда закончился его доклад командующему, я позвал гостя к своей палатке, усадив рядом, завел доверительный дружеский разговор о людях Зуйского отряда, а он мне:

— А почему вы с командующим не спрашиваете, сколько дней я голодаю? Почему? Поч… — И разрыдался…

Георгий Северский, командир отрядов 3-го района.

Запросился к нам на доклад. Пришел. Доложил. Боевые дела отрядов радуют. А перспективы? Когда он принялся «выяснять перспективы», стало ясно: пришел он не ради доклада.

— Признаюсь, товарищи. — сказал он откровенно. — Едва-едва дотянул ноги. И как дойду обратно? Как шагать в дальнейшем? Подам, товарищи, в отставку!!!Сработался.

А ведь он, пожалуй, самый молодой из нас. Самый здоровый» [4, с. 29–4].

«Вопреки приказу к командующему не явились руководители 2-горайона — И.Г. Кураков, Щетинин и Фельдман. «Ходить не можем, нет сил — истощены», — сообщили они запиской. Фельдман, уполномоченный особого отдела района, ежедневно присылает рапорты, просит освободить его от должности, вне очереди эвакуировать самолетом на Большую землю. Слег и вообще не поднимается комиссар района И. С. Бедин. Щетинин передал заявление: если вы считаете, что я, полковник Щетинин, не нужен Красной Армии, и откажетесь эвакуировать меня, то я найду еще силы застрелиться!