Владимир Поляков - Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно»

Смерть бывшего командира 56-го зенитного дивизиона капитана Алдарова фактически стала началом открытого конфликта между профессиональными военными и Мокроусовым. Во главе оппозиции встали бывшие командиры 48-й кавалерийской дивизии, которые в свое время, при непосредственной поддержке А.В. Мокроусова, заняли ключевые посты в партизанском движении. Подавляющее большинство из них сохранило чувство фронтового братства. Вероятно, Мокроусов справился бы и с возникшей «военной фрондой», но он не учел того, что у партизан появилась радиосвязь.

Сразу же после расстрела Г.С. Алдарова Военный совет Крымского фронта получил сообщение о случившемся. Еще не вникая в суть конфликта, не становясь ни на чью сторону, Военный совет запрещает Мокроусову самостоятельно выносить приговоры и делает это прерогативой военного трибунала, председателем которого назначается бывший прокурор 48-го к.д. Ф.Н. Верещагин.

И вот тут «военные» отыгрались за «холодный прием» в ноябре 1941 года. Решением трибунала расстреляны бывшие командир и комиссар Колайского отряда И.Н. Губарев и С.И. Штепа, по приказу которых были разоружены 25 человек, которых выгнали на верную смерть из расположения отряда.

В качестве детонатора дальнейшего конфликта выступил уже упоминавшийся командир 224-го с.п. майор Селихов. Выведенное им из-под Судака подразделение уже ни в коей мере нельзя было считать полком, фактически это всего лишь партизанский отряд, но отряд без проводников, без боезапасов и, самое главное, без продовольствия. Было бы разумно раскидать людей по другим отрядам, но Селихов этому категорически воспротивился и, получив поддержку штаба фронта, создал прецедент — отныне в Крымских горах будет отдельная воинская часть, которая подчиняется только командующему фронтом, но обеспечивается продовольствием крымскими партизанами.

Появление в зоне второго района 170 дополнительных «едоков» сразу же легло непосильным бременем на весь район. К тому же, совершенно случайно, десантники разорили остатки продовольственной базы Джанкойского отряда, что, с подачи И.Г. Генова, вызвало бурю негодования со стороны А.В. Мокроусова.

Если до высадки Судакского десанта и появления «группы Селихова» между командиром 2-го района И.Г. Геновым и комиссаром Е.А. Поповым были вполне нормальные отношения, то с возникновением конфликта Попов резко выступил против своего командира, безоговорочно поддержав Н.Г. Селихова.

Реакция командования фронтом оказалась совершенно неожиданной для Мокроусова. Поступает приказ о смещении Генова и назначении начальником района майора Селихова!

По мере того как мы узнавали о тех или иных несправедливых отстранениях от должностей командиров, комиссаров, начальников штабов отрядов и районов, у читателя могло сложиться представление, что все это субъективно. Что это результат произвола одного человека, в данном случае Мокроусова, и будь на его месте Иванов, Петров или Сидоров, все было бы по-иному. Собственно говоря, именно такой вывод и делает в своих мемуарах Н.Д. Луговой. В действительности все оказалось сложнее. Снятие Генова — одного из самых лучших начальников районов, к тому же ближайшего друга Мокроусова, наглядно показало, что дело не в каком-либо одном конкретном человеке. Дело в системе, дело в режиме. В том самом тоталитарном режиме, частью которого оставался Крымский полуостров, даже находясь под фашистской оккупацией. Отстранение И.Г. Генова — несправедливое и бессмысленное, увы, не было последним.

В истории со снятием Генова впервые предельно ясно обнажился конфликт между профессиональными военными и «партийно-советской номенклатурой», последние представители которой еще сохраняли кое-где руководящие посты.

Как отмечал впоследствии Герой Советского Союза В.Б. Емельяненко, после его встреч с М.Т. Лобовым, Е.А. Поповым, Н.П. Лариным и другими лидерами «военной оппозиции» он узнал, что еще задолго до появления Н.Г. Селихова военные подтрунивали над И.Г. Геновым и за глаза называли его «чабаном».

История этого прозвища довольна интересна. Однажды штаб 2-го района при переходе горного массива Караби неожиданно попал в пургу. Куда идти, что делать? Все понимали, что это конец — еще немного и все замерзнут. И только Генов требовал идти за ним. Усталые люди ворчали, возмущались, но шли и были поражены, когда оказалось, что пришли к старой кошаре, где они спокойно переждали ненастье.

Изумленные, они допытывались у своего спасителя, откуда он мог знать о существовании кошары и так точно смог в пурге ее найти?