Владимир Поляков - Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно»

Гражданская война, с ее специфичным отсутствием линейного фронта, а также наличием непримиримых противоречий противоборствующих сторон, оказалась оптимальной средой для партизанской войны, которая в немыслимых масштабах охватила всю бывшую Российскую империю. Примечательно, что в новых государствах, которые возникли в результате ее распада: Финляндии, Польше, Литве, Латвии, Эстонии — партизанская борьба прекратилась моментально, и только на территории ее правопреемницы Советской России она полыхала долгие годы.

Партизанскую тактику широко используют все противоборствующие стороны: красные, белые, зеленые, петлюровцы, махновцы, басмачи…

При этом соблюдается некий алгоритм: местное население с оружием в руках выступает против всех регулярных армий, которые занимают их территорию: приходят немцы — они бьют немцев, появляются красные — бьют красных, приходят белые — бьют белых…

Если с регулярными армиями в конце концов было покончено, то завершить партизанскую войну одними только военными методами было невозможно. Народные армии Н.И. Махно, А.С. Антонова, состоящие исключительно из крестьян, стали чрезвычайно серьезной опасностью для власти большевиков. Только под их давлением власти были вынуждены пойти на кардинальные экономические реформы — ненавистная продразверстка была заменена продналогом, и сопротивление крестьян новой власти сразу же пошло на убыль.

В оценке партизанской войны периода Гражданской войны советские историки сразу же расставили точки над «і». Если за Советскую власть — то партизаны, если против — бандиты.

Примечателен отрывок из повести Анатолия Рыбакова «Кортик», характеризующий настроения людей конца Гражданской войны.

«С Махно и Антонова дядя Сеня перешел на Никитского.

— Его нельзя назвать бандитом, — говорил дядя Сеня, расстегивая ворот своей студенческой тужурки, — к тому же, говорят, он культурный человек, в прошлом офицер флота. Это партизанская война, одинаково законная для обеих сторон…

Никитский — не бандит?.. Миша чуть не задохнулся от возмущения. Он сжигает села, убивает коммунистов, комсомольцев, рабочих. И это не бандит? Противно слушать, что дядя Сеня болтает!»[90, с. 14].

В Крыму в силу целого ряда причин партизанское движение развернулось только в самом конце Гражданской войны. В отличие от всей Советской России в Крыму термин партизаны не получил широкого распространения, так как находившихся в горах вооруженных людей, вне зависимости от того, воевали они против красных или против белых, местные жители называли «зелеными». Примечательно, что так же о них пишет в своей знаменитой пьесе «Любовь Яровая» и Константин Тренев. Вероятно, это был достаточно точный образ, так как политическая ориентация находящихся в Крымских лесах вооруженных групп была самая различная: капитан Орлов был сторонником «Учредительного собрания», бывший «адъютант его превосходительства» — Павел Макаров тяготел к большевикам; Алексей Мокроусов анархист… В лето 1920 года Крымский лес в основном был прибежищем дезертиров, которые не хотели служить в Белой армии, и надо сказать, что особых проблем белым не доставляли. Примечательно, что они ни разу не пошли на то, чтобы бросить против «зеленых» регулярные части с фронта.

В отличие от всех других, находящихся в крымских горах отрядов только один — отряд А.В. Мокроусова появился «извне». Он был доставлен морем с конкретной целью: развернуть в тылу Врангеля широкомасштабную партизанскую борьбу.

Действия А.В. Мокроусова получали повсеместную поддержку населения, так как было в его поведении что-то от Робин Гуда. Он грабил богатых и одаривал бедных. За продукты щедро расплачивался деньгами, захваченными в Судакском банке. Тем не менее уже к осени положение А.В. Мокроусова стало много хуже, и он отправил на Большую землю своего друга и соратника Ивана Папанина, впоследствии прославленного полярника, с посланием о помощи, но, на их счастье, в ноябре 1920 года оборона Крыма уже пала.

Непродолжительная партизанская эпопея периода Гражданской войны впоследствии сослужила дурную службу, породив иллюзию о возможности успешной партизанской войны и в следующей войне. К тому же красные партизаны в качестве убежища успешно использовали каменоломни — Евпаторийские, Керченские, что в условиях кратковременного пребывания противника было возможным, но загонять себя в добровольную ловушку на несколько месяцев, а тем более лет, было безумием.