Владимир Поляков - Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно»

1 ноября 1941 года части вермахта вошли в Симферополь.

Продолжим знакомиться с протоколами заседаний Крымского обкома ВКП(б). В углу очередного листа значилось: «Севастополь». Заседание проходило 10 ноября 1941 года. Обсуждалось поведение командира партизанского отряда т. Бродского и комиссара т. Гринберга, которые, не вступив в бой, взорвали базы и увели отряд в Севастополь. Виновные получили по выговору и были направлены в армию политбойцами [6, с. 155].

На следующем заседании (23.-11.41) рассматривается поведение командира отряда т. Пархоменко и комиссара т. Коваленко, которые также привели свой отряд в Севастополь. Пархоменко исключили из партии, Коваленко получил выговор [6, с. 160].

О каких отрядах идет речь, понять невозможно.

Что же произошло в первые дни оккупации? Какие отряды покинули предписанный район боевых действий?

Обратимся к отчетам самого компетентного человека той поры командующего партизанским движением Крыма А.В. Мокроусова. Буквально по горячим следам 27.11.41 г. он писал: «Недовольны качеством частью подобранных командиров и бойцов отрядов, проявивших себя некоторые, как трусы, а некоторые, как изменники, к последним относятся командир и комиссар Тельманского района, секретарь РК Гринберг, который увел свой отряд на Ялту, объясняя этот предательский поступок нападением на их отряд немцев. Проверкой установлено, что никакого нападения не было, а Гринберг поджег и подорвал свою базу на казарме Туклу сам. При этом уничтожил много (очень) продуктов, кроме пяти бочек вина, сохранившихся до сих пор» [18, с. 7].

Вот что впоследствии писал в своем отчете бывший начальник штаба 4-го партизанского района той поры И.З. Вергасов.

«4-й район партизанского движения согласно плану должен состоять из отрядов: Ак-Мечетского — 120 чел, Ак-Шеихского — 50 чел.; Бахчисарайского — 100 чел., Куйбышевского — 90 чел., Красно-Перекопского — 100 чел., Лариндорфского — 100 чел., Фрайдорфского — 80 чел., Ялтинского — 120 чел.

Таким образом, к началу действий должно было быть личного состава района 760 человек. Командиром района назначен т. Бортников, комиссаром т. Селимое, начальником штаба — я.

Фактически благодаря неумелой организации, огульному подбору личного состава, к 10 ноября район уже не имел половины своего состава за счет массового дезертирства при отходе в лес. Сам штаб района не укомплектован, не прибыл комиссар, а командир района т. Бортников абсолютно бестолковый, безграмотный, больной человек» [18, с. 83].

Я невольно вспомнил характеристику на И.М. Бортникова, подписанную наркомом НКВД за день до начала партизанской борьбы.

«Бортников Иван Максимович. 1890 года рождения, член ВКП (б) с 1931 года.

Служил в старой армии с 1915 по 1916 год. С 1916 по 1918 г. был в плену в Германии. В 1919 году участвовал в партизанском движении в Крыму.

В настоящее время работает директором лесхоза. Дисциплинирован, энергичен» [113, с. 69].

М-да! Как по-разному характеризуют одного и того же человека. Впрочем, вероятно, И.З. Вергасову из его партизанской землянки все же было виднее, чем из кабинета Управления НКВД на улице Горького, 5.

В сообщении на имя секретаря Крымского обкома ВКП(б) B.C. Булатова бывший начальник Главного штаба партизанского движения Крыма И.К. Сметанин писал: «Штаб партизанского движения формировался в период действия партизанских отрядов, так же, как и сами отряды, формировались частично в период действий, в известной мере стихийно.

Как партизанские отряды, так и Главный штаб к началу боевых действий вооружением и боеприпасами совершенно обеспечены не были»[113, с.70].

А вот как характеризовал эти же первые дни полковник М.Т. Лобов, человек, не имевший к организации партизанского движения никакого отношения: «Потеря людей в отрядах шла главным образом за счет массового дезертирства местных партизан и очень незначительной части военных в ноябре — декабре 1941 г.

НКВД Крымской АССР и Крымский ОКВКП(б), очевидно, не совсем четко и продуманно подготовили и организовали партизанское движение в Крыму: провал всех явок, которые были приготовлены; гробовое молчание подпольщиков, якобы оставленных в населенных пунктах; вначале не было связи с местным населением, отсутствовал свой актив, своя агентура; значительно трудно было работать среди колеблющегося болгарского населения и исключительно трудно было работать среди татарского населения; в отрядах ничтожно мало людей из горных и предгорных районов, в основном партизаны были из городов и степных районов Крыма»[113,с. 151].