Владимир Поляков - Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно»

Как уже знает читатель, радиостанций ни у подпольщиков, ни у партизан в 1941 году не было, поэтому одна из важнейших задач, которая была поставлена перед Крымским обкомом ВКП(б), была не выполнена изначально.

Формируя сеть партизанских отрядов, совершенно логичным было бы продумать каналы связи с подпольными организациями Симферополя, Феодосии, Карасубазара и т. д. При этом очевидно, что представителю симферопольского или феодосийского подполья достаточно проблематично идти в лес к партизанам, как и партизанскому связному сложно отправляться непосредственно в Симферополь. Казалось бы, куда разумнее было заранее договориться с жительницей пригородной Ивановки, что к ней по определенному паролю будут приходить из Симферополя люди и передавать ту или иную информацию. Сама она, бывая в Симферополе, также бы осуществляла встречи с подпольщиками, чтобы те не рисковали напрасно, выезжая из города без острой необходимости.

В свою очередь житель Ивановки, мог бы встречаться с подпольщиками из расположенных рядом с лесом деревень Нейзац или Розенталь, непосредственно к которым уже приходили бы партизанские разведчики. Увы, ничего подобного создано не было.

Военные аэродромы в Сарабузе, Саках, железнодорожные узлы в Джанкое, Симферополе, морские порты в Севастополе, Феодосии, Керчи — все эти архиважные с военной точки зрения объекты изначально должны были быть в центре самого пристального внимания разведки, на которых или в самой непосредственной близости заранее должны были быть оставлены компетентные люди. Абсолютно ничего не было сделано и в этом направлении.

Диверсионная деятельность предусматривает как наличие специалистов подрывного дела, так и материально-техническое обеспечение этого процесса: наличие мин замедленного действия или, как минимум, запасы тола, взрывателей, бикфордового шнура… Не было ничего подобного ни у подпольщиков, ни у партизан.

Пропаганда и агитация среди населения оккупированных областей тоже требует специального оборудования. Прежде всего — это наличие множительной техники. Лучше всего небольшой типографии, в которой можно было бы печатать листовки. Кстати, слово «подпольщик» первоначально было связано именно с подпольной типографией, которая, как правило, размещалась где-нибудь в подвале, подальше от любопытных глаз. Ни типографии, ни даже пишущей машинки будущие подпольщики не имели.

Чтобы доводить до сведения населения оккупированного города правду о положениях на фронтах, необходимо иметь хотя бы радиоприемники, но и их не было у подпольщиков.

Дело в том, что с началом Великой Отечественной войны было создано Совинформбюро, которое монополизировало всю информацию о событиях, связанных с боевыми действиями. Вещание шло исключительно по радиосети. Уже тогда стало очевидным: был создан орган тотальной дезинформации населения о том, что происходит на огромных просторах нашей Родины. Из сообщений Совинформбюро первых лет войны трудно было получить даже крупицы правды: где враг, какие города уже оставлены нашими войсками. Ничего этого узнать было невозможно. Основным источником информации для населения были слухи. Это прежде всего рассказы очевидцев: беженцев, раненых… Органы НКВД, милиция бдительно следили за тем, чтобы нежелательная информация не становилась достоянием общественности, и наказания «за распускание лживых слухов», наказания чрезвычайно суровые, вплоть до расстрела на месте, были в те дни не редкостью.

У летчиков ГВФ было собственное «Совинформбюро», но более точное, чем всесоюзное. Дело в том, что, мотаясь по всей стране, летчики при встрече раскладывали карты и обменивались информацией. При этом всерьез побаивались особистов, так как такой обмен запросто мог быть расценен как пораженческие разговоры [73, с. 262].

Последним источником информации оставались радиоприемники. И хотя Советская Россия тех лет была страной технически отсталой и самое главное — бедной, но какое-то количество радиоприемников у населения было. Управления пропаганды Германии, Румынии сразу же организовали вещание на русском языке. В этих радиопередачах они излагали уже свое видение происходящих на фронтах событий. Не имея технических возможностей «глушить» вражеские голоса, было принято решение о тотальном изъятии всех радиоприемников у населения. За обнаруженный дома несданный радиоприемник хозяин квартиры получал большой срок. Таким образом, к моменту оккупации все крымчане остались без радиоприемников.