Максим Шахов - Концентрация смерти

– Абсолютно точно, – подтвердил полковник.

– Почему именно офицеров? Можно узнать?

– У нас посчитали, что офицеры содержатся в лучших условиях, чем рядовой состав. А значит, в их среде меньше болезней.

– Не думаю, – пожал плечами Вильгельм Гросс. – Болезней и здесь хватает. Мои люди избегают заходить в бараки. Всю готовую обувь мы обрабатываем дезинфицирующим составом. Это заслуга нашего медика, он ввел такой порядок, – Гросс указал на своего племянника, тот благодарно кивнул. – Просьбу я могу исполнить. Триста пленных вы получите. Но мой вам совет, лучше пришлите за ними автомобильный транспорт. Своим ходом колонна до железнодорожной станции не доберется. По дороге вы потеряете как минимум треть людей.

– Вы меня не совсем поняли. – Полковник поправил пенсне в золотой оправе. – Мне нужны крепкие, здоровые мужчины.

– Мне тоже они нужны. У меня в лагере производство. Рабочий ресурс для каждого пленного – тысяча пар обуви. А потом мы пленных утилизируем.

Полковник удивленно посмотрел на коменданта лагеря.

– Я постараюсь вам объяснить тему, которой сейчас занимаюсь. Она очень важна для Германии, для ее победы. Вы знаете, по какой схеме производится переливание крови у нас в войсках?

– Знаю, – встрял в разговор племянник коменданта. – Я служил на Восточном фронте. Раненый, вынесенный с поля боя, лежит на носилках. Рядом с ним – донор. Кровь переливается через трубку-катетер из вены в вену.

– Абсолютно верно, – подтвердил полковник медицинской службы. – Способ хорош, но лишь для условий госпиталя в тылу. На передовой же нам приходится выводить доноров из боя, тем самым мы ослабляем наши войска. Снижаем их боеспособность. Британцы же используют другой метод. Они научились консервировать донорскую кровь и доставляют ее на передовую уже в банках, из которых и переливают ее раненым. Вот над внедрением этого метода я сейчас и работаю. Поэтому мне и нужны доноры – крепкие, здоровые мужчины.

– А как это согласовывается с теорией чистоты арийской расы? – сузил глаза штурмбаннфюрер. – Разве это правильно, переливать кровь недочеловеков арийцам?

– Как медик могу вас заверить, что кровь и у немцев, и у русских одинакова. Она разнится только по группе. Различия рас кроются в мозге и строении черепа, – заученно проговорил полковник. – К тому же программа моей работы одобрена самим фюрером. Можете сделать запрос…

– Я только поинтересовался, – прикусил губу комендант лагеря. – Хорошо, вы получите тех пленных, которых посчитаете подходящими, – сдался он. – Сможете забрать их завтра, после того, как мои люди оформят документы.

Работы в мастерских прервали. Пленных выстроили цепочкой по периметру всего лагеря. Всем объявили, что отобранные полковником будут завтра переведены в другой лагерь.

Вдоль строя неторопливо шли в сопровождении вооруженной охраны Вильгельм Гросс и полковник. Гость то и дело прикладывал к носу надушенный батистовый платок и брезгливо кривил губы:

– Ну и запах.

Шагах в двух сзади держался лагерный медик Фридрих Калау, в руках он нес гроссбух – большую книгу для записей.

Полковник то и дело останавливался, разглядывал пленных, заставлял открывать рот, приседать, смотрел вены на руках. По его взгляду было понятно, что он рассчитывал совсем на другой улов.

– Вы никого от меня не прячете по баракам, господин штурмбаннфюрер? – полушутливо поинтересовался он у Гросса.

Тот улыбнулся:

– Как можно?

Полковник ткнул в грудь понравившегося ему пленного.

– Этого забираю. Шаг вперед.

Пленный выступил из строя и опустил голову. Доктор Калау тут же подошел к нему, заставил поднять рукав и переписал в гроссбух вытатуированную на запястье цифру. Иметь имена и фамилии в лагере не полагалось, только порядковый номер.

– Не будьте таким требовательным, господин полковник, – произнес комендант, когда гость забраковал еще с десяток пленных. – Так мы и до вечера не закончим. А у меня остановлено производство. Мы несем финансовые потери.

– Понимаю ваше беспокойство, штурмбаннфюрер, но это необходимость.

Напоминание коменданта подействовало. К тому же полковник понял, что здесь не курорт и не клуб байдарочников, где можно легко найти крепких, здоровых мужчин. Приходилось выбирать из того, что было перед глазами. Все чаще звучало:

– Шаг вперед!

И еще один пленный выходил из строя.

Фролов с Прохоровым стояли рядом. У Михаила пересохло во рту от волнения.