Илья Дубинский - Трубачи трубят тревогу

Осенью 1958 года навестил я в Тарусе моего, и не только моего, боевого наставника и учителя. Тяжелая болезнь ног приковала к дому богатыря и красавца Владимира Иосифовича Микулина. Но и на костылях, в своем ветхом курене над зеленым берегом задумчивой Оки, благороднейший в мире «гидальго» сохранил боевой и задорный дух кавалериста. Много читал, много думал, много писал.

Но вот 20 марта 1961 года телеграмма сообщила печальную весть. Не стало прекрасного человека, героя гражданской войны, полковника Советской Армии Владимира Иосифовича Микулина.

Замполит первой бригады 2-й червонно-казачьей дивизии Игнатий Иванович Карпезо вскоре после разгрома банды Палия перешел на строевую работу. Командовал 7-м, 10-м, 11-м и 12-м червонно-казачьими полками, потом корпусной школой. Учился в Военной академии имени Фрунзе. Настоящим солдатом, в наилучшем смысле этого слова, был он в роли политработника, настоящим солдатом проявил себя и в роли командира.

В начале Великой Отечественной войны в пограничном сражении механизированный корпус генерала Карпезо принял первые удары гитлеровских бронированных дивизий Клейста. На боевом посту стояли рядовые солдаты, на боевом посту до последней минуты оставался генерал-солдат. Несколько часов сотрудники штаба искали засыпанного землей генерала... и нашли.

Сейчас Игнатий Иванович Карпезо много времени и энергии уделяет пропаганде боевой истории червонного казачества.

А теперь скажем несколько слов о людях 7-го червонно-казачьего полка — «полка конных марксистов».

Нашего особиста-дзержинца Ивана Крылова, потомственного пролетария, славного красногвардейца «Трехгорки», и сейчас тепло встречают на рабочих собраниях Красной Пресни.

Жан Карлович Силиндрик долгое время возглавлял Божедаровский конный завод. Теперь что-либо узнать о нем не удалось.

Наша встреча с полковым адъютантом, бывшим бурлаком, произошла в Москве, после Отечественной войны.

Генерал-майор Ратов, тогда начальник института иностранных языков Советской Армии, а во время войны — командир стрелкового корпуса, знакомя меня со своими коллегами, сказал:

— Сколько слез выжал из меня этот человек. Напишу донесение, он его рвет: «Не так, адъютант, пишешь!» Мне станет обидно, плачу... Как мальчишка реву...

— И сейчас обижаешься? — спросил я.

— Вот что я скажу, — ответил Петр Филиппович, — мы, бурлаки, страсть как обожали воблу. Обыкновенную сухую тарань. Но прежде чем пустить тарань в ход, надо, как вы знаете, хорошенько ее потрепать. Вот так революция поступала с нашим братом-неграмотным. Оттрепывала, а затем уж пускала в ход...

Мне ничего не удалось узнать о судьбе славного лякуртиица Максима Запорожца, хотя я и слал запросы в Александрию. Неизвестно, как сложилась дальнейшая жизнь Прожектора — Митрофана Семивзорова. Но можно предположить, что лихой донец, выпустив седой чуб из-под фуражки с красным околышем, с дробовиком в руках охраняет богатые колхозные бахчи. Собрав станичных казачат возле задымленного куреня, рассказывает им волнующие были и небылицы.

В первые годы коллективизации я получил сведения, что Семен Очерет командует конным дивизионом милиции на Херсонщине. Значит, он многому научился в корпусной школе младшего комсостава.

Летом 1959 года в московском пригородном поезде, следовавшем в Кучино, со мной, широко улыбаясь, поздоровался представительный, солидный мужчина. Как я ни всматривался в его смуглое с правильными чертами лицо, в крупные с моложавым блеском черные глаза и тронутую сединой непокрытую голову, все же не узнал.

Тогда, поправив легким движением руки белоснежный галстук, коренастый смугляк вынул из портфеля книжку негритянского писателя Сембена Усмана «Сын Сенегала» и торопливо сделал на ее титульном листе надпись: «Дорогому моему командиру полка червонного казачества от переводчика».

Протягивая подарок, переводчик сказал: «А я ведь Семен Волк, бывший казак второй сотни седьмого полка, тот самый, которого в Литине жучил начдив Шмидт».

Зато, когда спустя 38 лет состоялась встреча с другим нашим полковым учителем — Малыгиным, ныне драматургом, я первый его узнал. Это было в декабре 1958 года, на съезде писателей РСФСР.

Алексей Макарович Захаренко, человек с большой головой и тяжелыми скулами, воевавший с бандами на дедовом Гусарике, живет сейчас в Киеве. Наш доброволец из Кагарлыка в 1934 году служил в 8-й Отдельной танковой бригаде Дмитрия Аркадьевича Шмидта.