Владимир Пашинин - Разведчики 111-й

Бойцы Покрамовича понимали, что их товарищи по ту сторону фронта могут слишком поздно добыть необходимые данные. Это в лучшем случае. Но могло случиться иначе: враг нанесет удар с ходу, появившись там, где его не ждут.

Днем они предприняли несколько попыток хоть как-то выяснить количество идущих по разным дорогам войск, но ничего не добились.

— Пустая трата времени, — наконец зло сказал Покрамович, — всюду не поспеешь, — и увел группу отдыхать вглубь, на вырубку.

Здесь, на светлой поляне, среди пней и ковра елочек чуть повыше колена, разведчики могли спать спокойно. Открытое место всегда безопаснее чащобы: даже при плотной проческе его осматривают беглым взглядом и идут дальше.

Покрамович решил действовать наверняка и ждал, пока пройдут ударные части. За ними будут двигаться тылы и штабы, которые более разрозненны на марше, и к вечеру разведчики снова вышли к дороге.

Теперь она была пустынна. Лишь изредка проезжала то машина, то тянулся конный обоз. Двое немцев в отставшей повозке были перехвачены разведчиками. Пленные ничего толком не знали, но на их показания Покрамович и не рассчитывал. Теперь он смело шел на риск. На повозку сели, одетые в немецкие шинели и каски, Алексеев и Чистяков.

— А как «но» по-немецки? — садясь за ездового, весело спросил Алексеев.

— Faren! [1] Ехать! — ответил ему «знаток» немецкого языка Лева Чистяков, благодаря своим познаниям и попавший на телегу.

Одинокую повозку обгоняли машины, но на двоих солдат никто не обращал внимания. Сбоку от дороги все время находились остальные разведчики, готовые в любую минуту прийти на помощь товарищам.

Когда вдалеке заиграл быстро приближающийся огонек, выхватывая из темноты клочок угрюмого леса и безлюдной дороги, телега затарахтела по шоссе, а затем, свернув и загородив добрую половину пути, остановилась. С нее соскочили двое солдат с карабинами за спиной и, подняв в руках документы, просили шофера остановиться. Завизжав тормозами, легковой автомобиль чуть не сшиб их с ног. Алексеев с одной стороны, а Чистяков с другой бросились к машине, в которой были только шофер и, судя по высокой фуражке, какой-то офицер, приспустивший стекло.

— Was ist los? [2] В чем дело?

— Wir abfallen, wir weis nicht, wochin… [3] Мы отстали, мы не знаем, куда… — начал Чистяков, подходя ближе.

Офицер бросил на него пристальный взгляд (не очень-то силен был в немецком Лева!) и отпрянул от окна. Но было уже поздно. Дверцы автомобиля распахнулись, офицер был отброшен на спинку сиденья, а шофера по цепочке из рук в руки мгновенно вышвырнули за дорогу. Разведчики прыгнули в машину, Покрамович сел за руль, и автомобиль помчался по шоссе. Отъехав подальше и видя, что ни сзади, ни спереди никого нет, Покрамович потушил прикрытые щитком фары и свернул на глухую просеку. Там машину бросили и скрылись в лесу.

Офицера привели в чувство еще по дороге и допросили. Он показал, что переброшенная из Венгрии дивизия СС на рассвете второго марта, то есть завтра, начнет наступление с восточной стороны озера, находящегося в пяти километрах от города Руммельсбурга. Пленный показал еще, что наступление будут поддерживать танки, которые выйдут в заданный район к началу атаки.

Затаившись за деревьями, держа автоматы на изготовку, разведчики надежным кольцом оградили Кузьмина. Он застучал ключом звонко, весело, дробно. И радостно бились сердца разведчиков; теперь они могли смело сказать себе: главное сделано, задание командования выполнено.

В подтверждение этому Кузьмин принял приказ возвращаться. Это было необходимо: группа явно выдала себя. Однако сами разведчики не очень тревожились за свою судьбу. Они понимали, что вряд ли немцы сумеют прочесать леса на десятки квадратных километров — не до того им было, а если даже и начнут поиски, то там, где была оставлена повозка. Разве что брошенная на глухой просеке машина могла навести на более свежий след. Но, в общем, на первом плане пока стояла другая забота: подкрепиться. В немецких ранцах нашлась кое-какая еда, но что значили три сухаря да две пластмассовые баночки масла для шести до изнеможения утомленных разведчиков?

Сейчас, после выполнения важной и трудной задачи, все заметно сдали и, пошатываясь, чуть ли не засыпая на ходу, брели за своим командиром. Он вел их к домику лесника, одиноко стоявшему в глубине соснового бора.

Ночь выдалась теплая, с дождем, и стояла такая темень, что хоть не смотри. Шли долго, по компасу, без видимых ориентиров. Несколько раз забредали в непролазные чащи саженцев, несколько раз искупались в озерках талой воды.