Владимир Пашинин - Разведчики 111-й

Когда наконец достигли домика, брезжил рассвет туманного утра. Постояли на краю леса, прислушались. Было тихо. Даже не доносились артиллерийские раскаты: туман, как вата, поглотил их. Осторожно приблизились к хозяйственным постройкам с подветренной стороны. Этому научил их горький опыт: беженцы, покидая дома, то ли потому, что еще верили словам гитлеровской пропаганды о «кратковременном выпрямлении линии фронта» и надеялись чуть ли не завтра вернуться, то ли следуя своей пресловутой немецкой аккуратности, но тщательно замыкали на цепь и запирали скотину, которую не могли угнать с собой. Почуяв людей, недоенные, голодные, обезумевшие животные поднимали дикий рев и визг, слышный за версту.

Здесь хлев, к счастью, оказался пустым. Разведчики осмотрели сараи, поворошили сено, потом, оставив часовых во дворе, четверо вошли в дом. Дверь плотно притворили. Ставни снаружи были закрыты. Покрамович зажег фонарик, обводя пучком света стены. Клыкастые кабаньи морды уставились на разведчиков. Посреди комнаты, где должна бы висеть лампочка, раскинул крылья ястреб — лесник, видно, был большой любитель охотничьих трофеев. Затем луч поднялся по крутой и узкой деревянной лестнице на второй этаж. Вокуев было шагнул к ней, но тут наверху что-то зашуршало, заворочалось, стукнуло. Из темного дверного проема показались облепленные грязью сапоги. Немецкий солдат спустился вниз. Автомат висел у него на груди. Не притрагиваясь к нему, солдат обвел глазами разведчиков и медленно поднял руки. Разведчики стояли не шелохнувшись и не сводили глаз с немца, освещенного как на сцене.

Наконец Покрамович стряхнул с себя оцепенение.

— Ну, здорово, — сказал он. Рукою нащупал стул позади себя, придвинул, сел. — Wer bist du? [4] Кто ты?

Допрос длился недолго. Собственно, и допроса никакого не было: немец сам говорил без умолку. Из его быстрой, путаной речи разведчики поняли, что ему восемнадцать лет, что родом он из Кёльна, что во время бомбардировок города погибла вся его семья. Боясь, что его не поймут, он все время повторял:

— Vater, Mutter, Schwester. — Потом показал на стопку своих бумаг, которые лежали на столе перед Покрамовичем, вынул из них четыре фотокарточки и стал совать их в руки разведчикам. — Vater, Mutter, Schwester…

— А это кто? — спросили его, показывая фотографию белокурой девушки, снятой в профиль. Спросили просто так, потому что вроде надо было что-то сказать или спросить, и немец снова начал:

— Vater, Mutter, Schwester… Alles tot, alles kaput… [5] Все погибли… — и по щекам его катились слезы.

У разведчиков ныло сердце. Не то, чтоб они горевали о «фатере» этого солдата вместе со всей его остальной родней. Но что с ним самим-то было делать? Закон разведки беспощаден: на чужой территории даже мимолетом узнавший о поисковой группе враг должен быть уничтожен. И в таких случаях ни у кого из разведчиков рука не дрожала. Но этот…

Прижав руки к груди, обращаясь то к одному, то к другому, он клялся, что давно решил сдаться в плен, но случая подходящего не было. А вот этой ночью он бежал на марше. Спрятавшись на чердаке, он решил дождаться советских войск и вот дождался…

— Ich bin selbst, ich bin nichts nazi… [6] Я сам, я не нацист… — поняв наконец, с кем имеет дело, все тише и тише шептал он, и в глазах его стоял ужас.

— Кто его знает, — покусывая ноготь, сказал Покрамович. — Врет или правду говорит? Но что он дезертир — это как пить дать. За дезертирство у них вешают. Так не нам же, а?..

И разведчики почувствовали, что Покрамович, которого они не то что ни разу не видели нерешительным, но даже и представить себе таким не могли, ждет их помощи. И они охотно пришли ему на выручку:

— Оставим, товарищ капитан!

— Если что — мы его вмиг пришьем. — И пикнуть не успеет!

Покрамович поднялся. Немец, который и до этого стоял по стойке «смирно», вытянулся как струна.

— С нами пойдешь.

Капитан весело щелкнул немца по пряжке солдатского ремня с вытесненными словами «Gott mit uns» [7] «С нами бог». .

— Вот так вот, mit uns. Verstehen? [8] С нами. Понял? И вот еще: wie heißt du? [9] Как тебя зовут?

— Франц.

— Ну, Франц так Франц, — сказал Покрамович и велел собираться в дорогу. — От греха подальше, — усмехнулся он. — Глядишь, еще какие-нибудь «капутники» нагрянут. В мешке их тогда таскать, что ли? Больно мы нынче добренькие. А в общем… Пошли!

Разведчики запаслись продуктами и снова углубились в лес. Франца нагрузили радиостанцией. Для страховки: с ней не очень-то убежишь. По пути ему несколько раз устраивали проверку, неожиданно «теряя» в зарослях. Франц останавливался, испуганно глядел по сторонам и искренне радовался, когда его находили. Он утирал со лба пот и улыбался: