Джеймс Баллард - Империя солнца

Прежде чем Джим успел положить на полочку у окна свой «Ридерз дайджест», капитан Сунг рывком распахнул дверцу машины. Голый по пояс офицер выволок Джима из «бьюика». У мальчика из носа ручьем лилась кровь, но Сунг обращался с ним как охотник за трюфелями с натасканной на грибы свиньей: ворча и выкрикивая какие-то односложные команды, он толкнул Джима на ту сторону дороги, больно ткнув его на прощание в ребра стволом автоматического пистолета. Оба грузовика и «бьюик» остановились за насыпью, по которой шла железнодорожная ветка Шанхай-Ханьчжоу. Ярдах в трехстах от того места, где они остановились, от железной дороги широким полукругом отходило ответвление к керамической фабрике, за которым из города их точно никто не мог увидеть. Бандиты вышли размять ноги на высохшую рисовую делянку под насыпью. Некоторые открыли подсумки, достали ветошь и начали чистить оружие. Другие расставили на капоте «бьюика» кувшины с вином, закурили и выпили по первой. Они молча стояли в густеющих сумерках, каждый сам по себе.

Джим потрусил по высохшей поверхности рисового поля, слушая, как постепенно стихают за спиной свист и вопли капитана Сунга. Он пережал себе нос, надеясь, что кровь перестанет течь, потом, наоборот, дал ей литься свободно и размазываться на ветру по щекам. Если ему повезет, то часовой, которого коммунисты вполне могли выставить на железнодорожной насыпи у завода, подумает, что он уже ранен, и сосредоточит огонь на оставшихся у него за спиной бандитах.

Джим добрался до подножия насыпи и присел в зарослях дикого риса. Он вытер со стеблей тут же накапавшую кровь и облизал пальцы. Со своей задачей он уже справился. В пятидесяти футах от него капитан Сунг пересек рисовое поле и начал взбираться по сыпучему откосу. За ним шли все его кули, вооруженные бамбуковыми палками, и Бейси с французом. Две группы бандитов двинулись через соседнее поле. Австралийцы и гоминьдановец-дезертир остались сидеть на подножке «бьюика», попивая рисовое вино.

Джим взобрался по склону, на ощупь похожему на тальк Насыпь подмыло дождем, и местами она обвалилась, так что ржавые рельсы вместе с прикрученными к ним гнилыми шпалами повисли в воздухе. Несколько участков полотна кто-то недавно заменил, должно быть, коммунисты, которые избрали городок в качестве базы. Местечко было захолустное, но коммунисты учли то обстоятельство, что завод имел свою пристань, плюс железнодорожная ветка, большой запас кирпича, если разобрать трубы и печи для обжига, и к тому же отсюда было рукой подать до аэродрома Лунхуа. Однако, если верить Бейси, они ушли отсюда еще два дня назад, чтобы продолжить начатое наступление на Шанхай, и несколько сот жителей городка остались теперь безо всякой защиты. Кроме личной собственности обывателей, здесь могли оказаться военные склады коммунистов, а еще бывшие коллаборационисты: и то, и другое можно при случае пустить в ход при переговорах с уже вышедшими на ближние подступы к Шанхаю гоминьдановскими генералами и получить взамен генеральскую благосклонность.

Джим скрючился на самой кромке насыпи, укрывшись за шпалами. Внизу лежала чересполосица необработанных рисовых полей, отрезанная от окружавших городок огородных участков судоходным каналом. Узкие улочки были пустынны, но кое-где из труб поднимался дымок. На той стороне реки раздался одиночный гулкий выстрел корабельной пушки. На фарватере стояли на якоре две гоминьдановские канонерки. Снаряд упал на складском дворе керамической фабрики, подняв тучу красной кирпичной пыли. Дальше к югу на берег высаживался с деревянного лихтера отряд регулярных националистических войск, и оттуда как-то вдруг донеслась частая ружейная стрельба.

Вверх по каналу под самой дамбой прошла, ритмично ухая дизельным мотором, бронированная джонка. На мостике стояли китайские офицеры в новеньких американских мундирах и стальных касках и разглядывали в бинокли город и прилегающие к нему огороды. Ближняя из двух канонерок выстрелила еще раз; на сей раз снаряд разорвался в самой гуще крытых серой черепицей домишек, подняв в воздух целую тучу каких-то неразличимых на расстоянии обломков. И тут же город закипел. Как муравьи из разбившегося цветочного горшка, сотни китайцев ринулись по узким улицам прочь из города в окрестные поля. На головах они тащили скатанные в трубку постели и свертки с одеждой. Они бежали по тропинкам между огородными участками. Через ручей у дороги брела по пояс в воде пожилая китаянка в черных брюках и что-то кричала своим родственникам, которые сбегали вниз по берегу.