Ростислав Самбук - Марафон длиной в неделю

Майор дождался, пока белобрысый лейтенант сел в стрыйский пригородный поезд, и поднялся в соседний вагон. Когда поезд двинулся, перешел тамбур и заглянул в следующий вагон, но лейтенанта там не увидел. Не удивился, поскольку тот действовал согласно правилам: сел в один вагон, сразу перешел в другой, такая уж привычка у шпионов и диверсантов — на всякий случай вести себя так, чтоб оторваться от возможного «хвоста».

Лейтенант сидел в третьем вагоне. Примостился возле худощавой желтолицой женщины и смотрел в окно, любуясь окрестными пейзажами.

Бобренок не зашел в вагон — этот лейтенант теперь никуда не денется, по крайней мере до Залещицкого разъезда, и майор занял место подле своего помощника лейтенанта Щеглова, который напросился принять участие в задержании вражеского агента, вчера так удачно выскользнувшего из их «мышеловки».

Бобренок вел наблюдение за пассажирами, садившимися в передние вагоны. Щеглов — за хвостом поезда. Как и договаривались, сошлись в пятом от конца вагоне.

Щеглов ничего не спросил, только посмотрел вопросительно, и Бобренок не стал испытывать его терпение.

— В следующем вагоне, четвертая скамейка справа. Блондинистый лейтенант, сидит лицом к нам, я его сразу узнал. Можете пройти по вагону, вроде кого-то разыскиваете. Только не обращайте на него внимания, один взгляд издали — этого вам должно хватить.

— Конечно. — Щеглов легко поднялся и исчез в дверях. Он вернулся минут через десять, сел возле Бобренка, ничего не сказав.

— Ну? — наконец не выдержал майор.

— Тот самый. Сидит, как сидел, — кратко сообщил Щеглов. — С женщинами разговаривает. Ну и гусь! Никогда бы не подумал, что диверсант.

— Да, научились работать, — кивнул Бобренок. — И школа в «Цеппелине» серьезная.

Они посидели молча, прислушиваясь к стуку колес по рельсам, потом Бобренок сказал:

— Он может соскочить на ходу.

— Но ведь не сейчас.

— Когда будем подъезжать к Залещицкому разъезду.

— Все равно его песенка спета.

— Да, спета, — согласился Бобренок: он был убежден, что теперь уж шпиону в лейтенантской шинели некуда податься. Хочет, пусть прыгает с поезда на ходу — так или иначе станет пробираться к тайнику, а там — Толкунов и другие розыскники. Они будут контролировать чуть ли не каждый шаг агента. Все заранее обусловлено, все взвешено, и неожиданности исключены.

За несколько километров до полустанка они со Щегловым обосновались в тамбуре: один возле правой, другой возле левой двери, чтобы увидеть, как поведет себя агент. Видно, тот был уверен в безопасности, дождался, пока поезд постоял немного, и вышел с левой стороны. Скользнул под товарняк и затерялся где-то между вагонами.

Щеглов заволновался, но Бобренок потянул его к вагончикам лесозаготовителей, стоявшим на запасном пути. Это было естественно, двое военных прибыли, чтобы проконтролировать ход лесоповала, — теперь все для победы, фронту нужен лес, и инспекция работ в прифронтовой зоне просто необходима.

Щеглов завел неторопливый разговор с бригадиром, а Бобренок прижался к окну, откуда просматривались подступы к разъезду. Он видел, как шмыгнул в кусты лейтенант, одетый в пехотную шинель. Теперь они должны были переждать несколько минут, пока тот обойдет порубку и углубится в лес. Бобренку с Щегловым следовало кратчайшим путем добраться до мелкой лесной речушки, пересечь ее и занять позицию неподалеку от большой поляны, которую не мог миновать агент. Они обязаны были пропустить его и предупредить по рации других розыскников, что шпион на подступах к Залещицкому лесу.

Бобренок представил, как сидит в кустах возле насыпи белобрысый лейтенант, притаился и наблюдает за полустанком: нет ли чего тревожного. Что ж, смотри, голубчик, тут идет обыденная жизнь: женщины смеются и болтают перед началом работы, поезд на Стрый уже отошел, сейчас двинется товарняк, вон уже семафор поднят.

Бобренок решил дождаться отхода товарного поезда и не ошибся: только после того, как оба поезда покинули разъезд, на кустах, где прятался агент, заколыхались ветки — значит, шпион двинулся в нужном направлении.

Майор сделал знак Щеглову, и тот оборвал на полуслове беседу с бригадиром.

Они обогнули повал с еще не очищенными стволами и углубились в подлесок. Едва заметная тропинка вывела их к неглубокой речушке. Вода тут, видно, доставала до пояса, и Щеглов стал снимать сапоги, но немного выше по течению Бобренок увидел переправу, нагромождение камней тянулось чуть ли не к противоположному берегу. Помогая друг другу, они достигли мелководья и вошли в лес, не набрав воды в сапоги.