Валерия Герасимова - Крушение карьеры Власовского

— Ну, знаешь, бывает по-всякому, — сухо сказал Василий. — Приходил же к нам один такой чинить телефон… «монтер»… А потом ты сама подняла на него оружие…

— Да, ты прав, прав, — повторила Людмила. — Скажу откровенно, ведь я несколько раз писала этому Александру Капдевилья, умоляла разъяснить все это дело, но ни на одно письмо ответа так и не получила. Да и что говорить, после того, как я сама подписала тот протокол…

И неожиданно перед ней промелькнула непреклонная фигура следователя в роговых очках.

— Да и как не верить следователю! Ведь этот человек знает больше, чем мы! — добавила она.

Следователь…

И тут Василий должен был сознаться самому себе, что за последние сутки он немало размышлял, сопоставлял странные фразы: «Вы — укрыватель и пособник шпионов», а затем неожиданное: «Я нарушаю свой служебный долг, но идите!..»

Людмила как бы угадала состояние мужа.

— Как там у Зубковых, не знаешь?

— Все то же… Они твердят одно — это был ученый… физик… Не понимаю, — пожал он плечами, — как я не замечал этого одностороннего романа! А если бы ты видела, что она пишет о нашем «романе» в своих дневниках!

— Если бы видела? — медленно переспросила Людмила. — Все равно не поверила бы…

— Почему? Ведь это против очевидности! — спросил Василий, всматриваясь в дорогое лицо.

— Потому что я люблю тебя, — ответила Людмила. Голос ее прозвучал убежденно, ясно. — И верю.

Как ему было сейчас стыдно, что он в свое время, терзаясь из-за голубой записки, не смог найти в себе этой убежденности и веры.

— Увидишь, Милок, будет все по-хорошему…

— Почему ты так думаешь? — тревожно спросила Людмила и провела рукой по волосам мужа. Кто больше, чем она, мог знать, сколько хорошего, а подчас и трудного выражал этот любимый упрямый вихорок!

Василий почти невольно взглянул в открытое окно: над башней седого Кремля уже вспыхнули алые звезды.

— Потому что люблю, — не отрывая глаз от знакомой картины, кратко ответил Василий.

Итак, последние события блестяще подтвердили его дальновидность и бдительность. Супруги Сенченко окончательно сбросили маску. Они обнажили свое вражеское лицо. Вчера утром оба скрылись. В последний раз их заметили на перроне Рижского вокзала. Супруги приняли вид гуляющих дачников: Людмила Сенченко в одном сарафанчике, а у Василия Сенченко за плечами была складная удочка. Но потом следы обоих затерялись. Нет сомнений: то, что этим заклятым врагам дали возможность ускользнуть, — наглядный результат гнилого либерализма и преступной мягкотелости. Нет, это не просто служебная ошибка. Несомненно, за этим стоит нечто большее… Невзирая на чины, прежние заслуги и партийный стаж, надо решительно покарать попустителя. Интересы народа священны!

Так мысленно репетировал майор Власовский «чрезвычайное сообщение», которое он намеревался сделать своему покровителю. Во что бы то ни стало сегодня он пробьется к нему на прием!

Конечно, «перспективное» дело Сенченко за это время сильно видоизменилось, приняло неожиданный оборот.

Тем важнее — не потеряться, устоять.

И по мере сил извлечь пользу из сложившейся ситуации.

Вывезла же его, как говорится, кривая в том дельце с «райкомщиком»! И не только вывезла, но даже «привезла» в столицу. А ведь бороться ему пришлось не с какой-нибудь древностью вроде Важенцева. Тогда во-время поданный им сигнал о преступной близорукости начальства помог сковырнуть молодого и энергичного человека.

Лицо майора скривилось. Обидно-. Казалось, что эта почтенная древность вот-вот слетит со своего поста, а вышло так, что пока ему предстоит разговор именно с этим Важенцевым.

Надо быть начеку.

Ведь игра, которую он ведет, — все же игра с огнем…

В особенности сейчас, когда он узнал, что этот прохвост Гонский…

…Словесное состязание в кабинете генерала продолжалось уже свыше получаса.

На столе перед Важенцевым лежало представленное майором Власовским «дело В. А. Сенченко». Просматривая лист за листом этот материал, генерал ставил вопросы:

— Итак, вы утверждаете, что Василий Сенченко не только невольный соучастник, но и организатор шпионско-диверсионной шайки, — обратился Важенцев к Власовскому.

— Конечно! Василий Сенченко начал с того, что под видом гостя своего отца принял матерого шпиона Храпчука. Через него он передал иностранной разведке сведения о своем последнем научном изобретении.