Лев Савельев - Дом Павлова

А вот и показались знакомые зеленые вывески. Это военторг. Два дня назад штурмовая группа Павлова начала отсюда свой трудный рейд в тыл противника. Теперь только бы перебраться через улицу — и, можно сказать, пришли домой. Но соваться очертя голову опасно. За двое суток многое могло измениться.

На пути — маленький домик. Под ним — подвальчик. Сюда, пожалуй, можно рискнуть. Подвальчик, помнится, тесный, так что даже если там и гитлеровцы, то вряд ли их очень много.

Приготовив гранаты, Павлов, Черноголов, Александров, Евтушенко и Шаповалов — все, кто уцелел, подползли к домику. Но на этот раз гранаты не понадобились. В подвале оказались свои, из седьмой роты.

— Павлов! Жив!

— Поесть, ребята, найдется?

Нашлось сало, хлеб.

— Где наша рота?

— На месте. Где была, там и стоит… Но туда засветло не пробраться. Снайпер…

— А мы его малость охмурим, — подмигнул Павлов. — Значит, так: вы вчетвером оставайтесь пока тут, — приказал он своим усталым спутникам, — а я подамся в роту…

Теперь гранаты пошли в ход. Одна за другой они подняли густое облако пыли. Отличная завеса! Под ее прикрытием Павлов в два-три прыжка преодолел неширокую улицу.

А еще через пять минут он уже докладывал командиру роты Наумову: потери — девять человек. В универмаге наших не оказалось. Фашистов за время рейда перебито не меньше полусотни. Геройски вели себя Александров, Черноголов и Шаповалов.

О результатах рейда сообщили по телефону в штаб батальона.

— Девять человек, говоришь?.. — переспросил Жуков, услышав о потерях. И немного помолчав, приказал — Дать Павлову сутки отдыха. Заслужил.

Сержант не стал медлить с выполнением приказа. Отыскав в дальнем углу подвала груду сухого тряпья, он завалился спать. Но сутки, которыми он был награжден, не удалось отдыхать. Бой начался уже на рассвете.

21 и 22 сентября были критическими днями для шестьдесят второй армии. Тяжело пришлось и Тринадцатой гвардейской. Противник бросил на центр города четыре соединения, сотню танков, авиацию. Гитлеровцы стремились отрезать дивизию Родимцева от основных сил армии.

Это им не удалось. В первые же часы боя гвардейцы отразили двенадцать атак. Бой длился весь день, и после короткого ночного перерыва наутро разгорелся с новой силой.

Но все попытки противника выйти в полосе обороны Тринадцатой дивизии к Волге были отбиты. За два дня противник смог продвинуться лишь на несколько десятков метров. Это стоило ему сотен убитых солдат и офицеров и сорока трех сожженных танков.

Гвардейцы прочно удерживали полоску земли вдоль побережья и несколько прилегающих к нему кварталов, вплоть до площади Девятого января.

Рано утром двадцать второго сентября Наумов позвонил из дома военторга в батальон:

— Идут четыре танка с десантом. Сдерживаем петеэрами. Прошу огонька…

Жуков доложил Елину, и сразу же заговорила наша артиллерия. Вражеские танки стали маневрировать.

Из командного пункта батальона хорошо просматривалась местность. Жуков обратил внимание на небольшое строение. Отличная позиция, чтоб отрезать подступы к дому военторга. Эх, туда бы станковый пулемет…

Капитан подзывает командира пулеметной роты:

— Посмотри, Дорохов, на ту хатку! Кто у тебя есть?

Дорохов моментально понял. Действительно, лучшей позиции не сыскать.

— Сержант Демченко смог бы…

— Отлично. Его и пошлите. Да поживей!

Потомственный хлебороб Павел Демченко с детства привык трудиться и любил труд. Добротно, с чувством большой ответственности, он делал всякую работу. С таким же чувством он относился и к доверенному ему «максиму». Пулемет у него, что называется, сверкал, а чистка оружия была ритуалом. Как ни устанет, но не успокоится, пока не убедится, что на пулемете не осталось ни одной соринки. Многие в роте помнили случай — это было еще в заволжском резерве, — когда Демченко среди ночи вскочил с койки и бросился в угол казармы, где стоял его пулемет. Потом смущенно теребя свои темные усики на худощавом лице, объяснял, что увидел дурной сон: будто после боя не почистил оружие…

Обычно медлительный, Демченко преображался в бою. Опасность словно прибавляла ему силы. Вот и сейчас. Пока танки, уклоняясь от огня нашей артиллерии, продолжали маневрировать, Демченко и двое бойцов успели протащить пулемет и замаскироваться.

Возможно, противник и не заметил, как проскочил Демченко, а может быть, просто не придал этому значения, хотя все происходило на виду. Как бы то ни было, но фашистские танки, облепленные автоматчиками, продолжали двигаться.