Олег Рябов - Четыре с лишним года. Военный дневник

Таська, вы несёте на своих плечах всю тяжесть войны и недалёк тот день, когда вы будете жить лучше всех. Война сделала нас беспощадными, и это плохо, но это факт!

27.07.44

Знаменательный день – первый раз нам салютовала Москва.

«27 июля 1943 года войска 2-го Прибалтийского….»

В городе мы не были, а брали его довольно оригинально. Он оказался на стыке двух дивизий и двух армий. Рано утром наш 1280-й стрелковый полк прошёл по пустому городу и двинулся дальше. Командир дивизии радировал в армию, а там передали на фронт, что 391-я стрелковая дивизия взяла Резекне. В 12 часов дня в город входит стрелковый полк соседней 8-й гвардейской дивизии, они сообщают об этом в свою 10-ю гвардейскую армию, а дальше сообщение идёт командующему фронтом (Ерёменко), что 8-я гвардейская дивизия в 12 часов взяла Резекне. Ерёменке не понравилась путаница, он расшумелся и приказал вернуть наш полк обратно и оставить гарнизоном в городе.

5.08.44

До моря 200 километров.

Мы наносим по Латвии второй удар. Война становится всё тяжелей. Когда после артподготовки мы начали наступать и пришли в движение все огромные силы, спрятанные по лесам, то пыль поднялась до облаков и смешалась с ними. Сейчас по дорогам на запад идут бесконечные колонны машин, танков, пушек, и все это движется в непроницаемых тучах пыли. Столько машин Латвия никогда не видела, и удивляться ей действительно есть чему.

Снова начались леса и болота, и жилища стали какие-то сырые. Местного населения больше не видим: все дома пустые, заглянешь – красивая обстановка, трюмо, трельяжи, огромные библиотеки. Каждый входит, каждый смотрит, всё перевёртывает – книги и журналы обычно валяются под ногами. Мы, как своеобразные туристы, перед нами открыты все двери и везде свободный вход.

Только что ходил в костёл, за полкилометра; на дороге ни души, но изредка проносятся легковые машины с сумасшедшей скоростью, потому что немецкие самолёты бомбят и простреливают дорогу. Они-то и наводят «порядок», а то обычно шоссейка забита людьми и повозками.

По костёлу ходили солдаты, на балконе играли на органе. Я с палочкой обошёл весь Божественный дом, слазил на самый верх, откуда в бинокль видны немецкие хутора. В костёле ничего не разбито, все нетронуто, даже разноцветные стёкла дверей целы. Вокруг костёла стоят несколько разрушенных домов, а у самого его входа лежали два убитых немца, уже со снятыми сапогами и мундирами.

Латвия впервые за три года увидела войну. Идут бои, всё горит, как когда-то в Калининской области, а бои здесь сейчас идут непрерывно, за каждый хутор, за каждый перелесок. Немец не хочет расставаться с Латвией, каждую ночь на западе полыхают огромные зарева, всё красивое и ценное немец взрывает и жжёт.

Очень много книг, все интересные забираем. Прочёл «Дни Турбиных», почему по этому роману МХАТ поставил пьесу, я смотрел ее, – не понимаю, это глупейшая, абсолютно бездарная книга [1] .

12.08.44

Пошли большие леса. Я не думал, что тут есть такие огромные массивы. Латвия – это лес и красивые озёра. Сколько ягод мы здесь поели, да и яблок хватает, но они ещё зелёные, а малины, черники я столько никогда не видел.

Война ушла немного вперёд, нас хватило ровно на 15 дней, ждём пополнения и отдыхаем. Наш батальон связи в Латвии потерял столько людей, сколько в сумме мы потеряли от Москвы до границы. Немец из Прибалтики уходить не хочет, каждый маленький хуторок превращается в опорный пункт; латыши почувствовали, что такое война. Конечно, коров у них хватит не только нас прокормить, а и для вас бы хватило. О населении ничего написать не могу: мы не видим гражданских людей совершенно. Всё время идём в полосе жестокого боя, местные разбегаются по лесам и возвращаются в свои дома, когда мы уходим и война уходит вместе с нами. Где находимся мы, дома стоят без людей, с открытыми дверями, с распахнутыми окнами; в комнатах шкафы с посудой, гардеробы с одеждой, и никто не знает, где хозяева всего этого. Перед домами фруктовые сады, цветники, клумбы, развороченные воронками от снарядов, земля перерыта окопами. В некоторых садиках стоят пушки, под колёсами которых смятые цветы: георгины, астры… Проходишь мимо и остро чувствуешь, что здесь ещё недавно кипела жизнь; в Калининской области такого чувства не было. О, как бы вас ошеломило это зрелище, попади вы в эту обстановку.

А самое для нас хорошее то, что стоит прекрасная погода.

19.08.44

Снова война. Мы уже глохнем от грохота боя. Сегодня рано утром нас поднял старшина со словами: «Не понимаю, что ещё нужно, чтобы разбудить их?» Действительно, прямо над нами в розовом утреннем небе один за другим идут в пике немецкие двухмоторные бомбардировщики. Они бомбят переправу, в полукилометре от которой мы спим. Земля вздрагивает от рвущихся бомб. Мы с Ивановым потягиваемся под тёплой плащ-палаткой, и я надеваю очки, посмотреть на интересное зрелище.