Иван Бережной - Записки разведчика

Женщины наперебой рассказывали о зверствах фашистов. Все, кто не успел уйти в лес, были расстреляны или сожжены.

– Не только у нас такое горе, — сказала тетя Маша. — В Милашевичах, Войткевичах и других селах также зверствовали гитлеровцы. В Копищи они тогда не зашли. Жители успели барахло, скот и продовольствие спрятать в лесу, а сами остались в селе. Каждый день дежурили по очереди, и, когда появлялись немцы, все убегали в лес. Несколько раз устраивали налет фашисты, но не могли застать жителей врасплох.

Тогда они пошли на хитрость. Прислали в Копищи магазин. Торговали солью и керосином. Знают, сволочи, в чем нуждаются люди. Копищане боялись выходить из леса, только три или четыре человека осмелились. Их немцы не тронули. Магазин приехал второй, третий раз. Теперь уже больше народа пришло в село.

И на этот раз сошло все благополучно. Торгаши обижаются, что плохая выручка. Дескать, приезжать нет смысла. Советуют передать крестьянам, что немцы их не тронут. Они, говорят, жгут лишь партизанские села.

Нашлись такие, которые поверили этим сказкам. Когда снова появился магазин, половина жителей пришла в село. Тут их и накрыли каратели… Молодежь увезли в Германию, а стариков и малолетних расстреляли. Торгашами-то оказались переодетые полицейские.

– Немцы тут брехали, что ваш отряд уничтожили, а самого Ковпака и красивого черноусого комиссара взяли в плен и отправили в Германию, — сказала Дуня.

– Все это ложь, — горячо вскрикнул Стрелюк, — Отряд живет и действует. Ковпак и Руднев живы.

– А дядько с черной бородой?

– Жив Петр Петрович.

– А тот, которого партизаны дедом-Морозом величали?

– И тот жив, только заболел, так его самолетом на Большую землю отправили.

– У нас стоял такой веселый партизан, весь в волосах, его Гришей Циркачом звали. Он жив?

– Жив, жив…

– Ну и слава богу, — облегченно вздохнула тетя Маша. — Я же говорила, что не может такого случиться, чтобы таких хлопцев всех побили.

Пока мы разговаривали, расторопные мальчишки успели сбегать в лес и принести молока и ягод.

– Угощайтесь, сыночки, — предлагали нам женщины. — Рады были бы угостить получше, да нечем.

– Молоко откуда берете? — спросил я тетю Машу.

– Уцелело несколько коровенок, вот и бережем для детишек.

– За ягоды спасибо, а молоко не возьмем, пусть детям, — сказал я.

Меня поддержали разведчики… Начали прощаться. Ко мне подошла Дуня с братиком и сказала:

– Я и сама бы пошла в партизаны, да как он будет без меня, — указала она на братишку и тут же добавила: — Меня бы взяли, мне скоро исполнится шестнадцать лет.

Милая девчушка, рано на твои плечи обрушилась такая ноша! Трудно тебе приходится. Но ты должнa справиться. Тебе помогут. Ведь сколько прекрасных, душевных людей тебя окружают. Свалившееся горе еще больше сплотило людей. Привыкшие к коллективному труду, они в тяжелые годы войны, попав в беду, не оставляют друг друга.

С тяжелым чувством разведчики покидали Глушкевичи.

– Хорошие у нас люди, — после длительного молчания сказал Стрелюк. - Сами живут впроголодь, а для партизан ничего не жалеют. «Берите все, — говорят они, — нам ничего не жаль. Только сильнее бейте фашистов…»

В Глушкевичах расстались с группами Осипчука и Гапоненко. Здесь наши пути расходились. Мы ушли на запад. Везде пепелища, следы фашистских погромов. Только в лесной глуши стали попадаться уцелевшие хутора и деревушки. Здесь, в глубине лесов, хозяевами положения были партизаны отрядов Сабурова, Бегмы и других. Немцам ход в лес был закрыт.

Далеко распространилась власть партизан. Проходишь сотню километров и не встретишь живого немца.

Шли двое суток. Десятиминутные перекуры устраивали через каждый час. Перед рассветом останавливались на шестичасовой отдых.

В начале третьих суток вышли в свой район. Остановились в лесу. Подойти к железнодорожному полотну днем не представлялось возможности. Лес и кустарник на подступах к дороге были вырублены, по насыпи все время курсировали гитлеровские патрули. Пришлось установить наблюдение и ждать вечера. Одновременно с этим я послал Стрелюка, Рябченкова и Решетникова разведать в лесу пути, по которым можно подвести колонну к дороге.

Нелегко дался нам этот день. Группа расположилась в кустах, среди болота, в комарином рассаднике. Ох, и досталось мне и моим товарищам от этих неутомимых и надоедливых насекомых! Ничто не спасало от их атак: ни махорка, ни ветки, ни плащ-палатки.