– Так воны розряжени, — отвечал партизан тягучим голосом.
– А как с духовной пищей? — спросил высокий партизан.
– Есть и духовная. И письма есть, и газеты. Пройдите ко второй машине, — ответил Таран.
– Вот это красота! — обрадовался партизан.
– Может, кто угостит махорочкой? Отечественной хочется. Трофейные сигареты – дрянь. Никакого вкуса нет, один дым.
– Меньше разговоров, — поторапливал партизанский командир. — Быстрее разгружайте.
– Раненых на погрузку. Живо…
Видно было, что здесь все рассчитано до секунд. Каждый знает, что ему делать. В течение каких-то восьми-десяти минут груз был снят и раненые внесены в самолет.
– Смотрите, товарищи, как надо действовать, — позавидовал Калинин. — Как часовой механизм. Видно, обстановка научила ценить каждую минуту.
Кузнецов и Таран разговаривали с партизаном, которого все называли «товарищем командиром».
– Товарищ Таран, большое спасибо всему экипажу за благополучную доставку, — сказал я, когда он распрощался с партизаном.
– Не стоит благодарить. Это наше обычное дело, — сказал летчик.
– Прошу вас, передайте полковнику Павлову, что все в порядке.
– Обязательно передам. Желаю успеха. До свидания.
Самолеты, взревев моторами, подняли облако пыли, разбросали костры, разбежались, и один за другим оттолкнулись от партизанского аэродрома. Сделав круг над поляной, они помигали бортовыми огнями и легли на обратный курс.
В дальнейшем Таран не раз вызволял нас в тяжелые минуты, даже не подозревая, кому он доставляет груз. По-иному сложилась судьба Кузнецова. Он погиб со всем экипажем…
– Старшего прилетевшей группы автоматчиков к командиру, — позвал кто-то из партизан, когда стих звук моторов.
Меня представили командиру партизанского соединения Емлютину.
– Расположитесь в деревне, — сказал Емлютин после того, как состоялось наше знакомство.
– А почему в деревне? — спросил я.
– Все прибывшие с Большой земли задают один и тот же вопрос. Потому что у нас здесь Советская власть на месте и противника, вернее его войск, ближе тридцати километров нет, — сказал, улыбаясь, Емлютин. — Так что можете спокойно спать. Если в чем будете нуждаться – приходите в штаб. А сейчас отдыхайте. Вас проводят…
«Так вот почему Таран говорил, что здесь целое государство», — думал я, входя в партизанскую деревню.
Брянский лес встретил нас суровой настороженностью.
Огромный массив Брянских лесов уже в то время получил название Партизанского края. Он включал в себя территорию нескольких районов, откуда народные мстители изгнали немцев и восстановили Советскую власть. Этот край являлся базой для развертывания партизанского движения, опорным пунктом для нанесения ударов по тылам врага на территории Брянской, Орловской, Курской, Сумской и Черниговской областей.
В Брянских лесах базировались многие прославленные партизанские отряды. Одним из них был отряд, возглавляемый Емлютиным, в прошлом работником органов внутренних дел. На аэродроме этого отряда мы и приземлились.
Группа расположилась в просторном доме в селе Вздружное. Непривычные к длительным перелетам, разведчики и радистка сразу же заснули на полу, устеленном свежим сеном. Сон был крепкий. Проснулись, когда солнце ярко светило в окна, а часы-ходики показывали десять.
Хозяйка, пожилая женщина в ситцевой кофточке, домотканой холщовой юбке и таком же фартуке, спокойно и уверенно действовала ухватом в печке, переставляя чугуны. Комната была наполнена приятным запахом жареной баранины.
– Проснулись, соколики? — сказала хозяйка, шепелявя беззубым ртом. — Не могла дождаться, когда вы проснетесь.
– Доброе утро, мамаша, — сказал Леша. — Что же вас интересует?
– Ох, касатики, многое нас интересует, — вытирая руки о передник, продолжала хозяйка. — Скажите, скоро ли придет к нам Красная Армия?
– Фашистов прогонит и придет, — ответил Леша.
– Ага. А когда же их прогонят?
– Этого сказать не могу. Сам не знаю.
– Выходит, что и вам не все известно, — сказала разочарованно хозяйка.
Помолчали.
– А как люди?
– Люди работают, — сказал Калинин. — Перед вылетом сюда я получил письмо из Саратова. Есть такой город на Волге. Слыхали?
– Так, так. От мамы, значит, весточку получил, — сказала хозяйка, и на ее лице появилась добрая улыбка, как будто хотела сказать: «Вот какие мы, матери! При любых условиях не забываем вас».
Читать дальше