Вадим Собко - Избранные произведения в 2-х томах. Том 1

— Куда ты? — встрепенулась Христина.

— Мы с ребятами договорились…

— Не ходи, — сказал Андрейка, — нам без тебя страшно.

— Нет, я пойду, — сказал Иван. — Пойду, но в десять часов вернусь. С завтрашнего дня вы все по вечерам будете гулять. Свежим воздухом дышать надо. Ясно?

Он вдруг понял, что опять в точности повторяет мамины слова, сердито надвинул на лоб кепку и вышел.

Солнце село, но запад ещё пламенел, и багряные краски меркли на высоких облаках, предвещая на завтра ветреный день. Да, он уже начинался, этот ветер, шелестел в осокорях и клёнах, гнал по сухому асфальту жёлтые, скорченные листочки. Ветер дул из донецкой степи и нёс в город запах душицы, деревея и едва заметный, но явственный запах каменного угля.

Железняк быстро прошёл по бульвару, мимо чугунного богатыря, из-под ног которого бил пенящийся ручей, и через несколько минут остановился около Дома культуры.

Сидоренко уже стоял недалеко от входа. Массивная фигура Торбы возвышалась рядом, а дальше виднелись Маков и Саня Громенко. Странная девушка эта Санька, вечно вертится около парней, всегда окажется там, где её не ждёшь.

— Пришёл, — одобрительно, тоном старшего сказал Кирилл. — Молодец, люблю дисциплину! Ну, ребята, что будем делать?

Он задал этот вопрос по привычке, хорошо зная, что решать его будет сам.

— В клубе что?

— В девять «Тигр Акбар».

— А до этого?

— До этого доклад, — вставил Маков.

— Я думаю так, — серьёзно сказал Сидоренко. — Сейчас мы пойдём в зал, послушаем доклад, потом посмотрим картину, а дальше видно будет. Кто против? — Он взглянул на Саню.

— Пошли!

Саня молча направилась следом за парнями.

Они вошли в круглый зал Дома культуры, тихо, стараясь не стучать стульями, сели. Докладчик стоял на трибуне. Один из работников клуба сидел на сцене за столом. В зале было человек пятьдесят и царила такая зелёная скука, что, казалось, даже великие поэты, композиторы и учёные, бюсты которых стояли вдоль стен, тоже задремали.

Перед докладчиком лежал довольно объёмистый свиток бумаг, уже достаточно потрёпанных. Наверно, когда-то его лекция о космических полётах была очень интересной, но читал он её часто в разных клубах и Домах культуры, и она так надоела ему, что у самого вызывала тоску. Эта тоска, как заразная болезнь, передавалась и сидящим в зале.

Первым не выдержал Железняк. День был для него большим и длинным, юноша устал.

— Я сейчас засну, — сказал он покорно, словно задачей докладчика и было усыпить слушателей.

— Спасайтесь по одному, не все сразу, — скомандовал Кирилл.

Саня вышла первой.

— Без кружки пива не обойтись, — сказал Маков.

— Люблю инициативу снизу, — одобрил Кирилл.

Иван отказался:

— Я не хочу пива.

Сидоренко сразу понял, в чём дело: Иван только начал работать, до получки далеко, да и какой она будет, первая ученическая получка!

Он взял Железняка за руку выше локтя, крепко сжал и сказал на ухо:

— Пойдём. До первой настоящей получки плачу я.

Иван быстро взглянул на него, словно испугался, что Кирилл разгадал его мысли, и молча пошёл вместе с ребятами.

Они остановились около расписанного под древнерусский терем киоска.

— Пять кружек, — заказал Сидоренко.

Саня взяла первую кружку, полюбовалась на свет золотисто-искристой жидкостью, сдула пену и одним духом выпила холодное пиво.

— Хорошее пиво, — сказал Торба, вытирая губы. — Потом ещё выпьем.

— Всенепременно! — подхватил Маков. — Всенепременно и безотменно!

— Перестань чёрт знает что языком молоть! — оборвал его Кирилл. — Пошли, ребята, посидим на скамеечке, пока кино начнётся.

— «Ведёт на лавочку, целует Клавочку!» — завёл Маков.

— Замолкни! — прикрикнул Кирилл.

Они сели рядом на длинной садовой скамье с неудобно изогнутой спинкой. Одной рукой Кирилл обнял Макова, другою Саню и усадил их рядом с собой. Несколько минут они молчали, глядя, как в тёмных, словно перечерченных тенями высоких деревьев, аллеях парка появляются и исчезают люди. Вероятно, ходят там влюблённые, может, и целуются украдкой где-нибудь в глубине парка. У входа на стадион горел яркий свет, и каменные фигуры спортсменов перед воротами были видны особенно чётко.

Тёплый ветер усиливался. Он налетал на парк, и жёлтые сухие листья, не удержавшись на ветках, мчались в его потоках, словно маленькие золотые птицы пролетали под яркими фонарями парка.

— Скучно, ребята, — неожиданно сказал Сидоренко. — Понимаете вы, скучно!