«Ложись!» — заорал Гюнтер и вместе с Саидом повалился на меня. С жутким грохотом граната рванула прямо у ног обер-ефрейтора. Нас с другом спасло то, что мы быстро легли, да еще огромный валун, отразивший осколки. Когда я встал, оглушенный взрывом и полузасыпанный землей, то увидел, что несколько абреков и один из немцев убиты срикошетившими осколками, а обер-ефрейтор сильно ранен.
«Zum Teufel mit diesem mohammedanischen Fanatiker!» (Черт побери этого фанатика!) Плохо соображая, что делаю, я поднимаю свой автомат и в ярости всаживаю длинную очередь в его ненавистную черную фигуру.
«Соца!» — орет на меня по-чеченски Аслан и сильным ударом сшибает меня на землю. Я роняю автомат, пытаюсь вскочить, но сильные руки Гюнтера прижимают меня вниз.
«Ruhig, ruhig, nicht provozieren!» (Спокойно, спокойно, не провоцируй их!) — шепчет он мне. Я трясу головой, постепенно приходя в себя.
Красноармейцы ходят среди бандитов, обыскивая их и собирая оружие, затем прикладами сгоняют на край поляны. Но Кетлера русские почему-то не трогают; он так и стоит рядом с нами, потрясенно глядя на своих убитого и раненого товарищей. По его собственному лицу тоже течет кровь, шальной осколок царапнул его по щеке, губы дрожат, пытаясь что-то выговорить.
— Эй, у тебя есть перевязочный пакет? — дергает его фельдфебель. — Надо перевязать раненого.
— Да пристрелить его, чтоб не мучался, все равно не жилец, — говорит Асланбек, но, натолкнувшись на обжигающий взгляд Гюнтера, машет рукой: — А, делай что хочешь!
Втроем кладем потерявшего сознание немецкого солдата на брезентовую плащ-палатку и несем в грузовик.
— А эти фрицы тоже с вами? — ошалело спрашивает у Петрова Саид.
— Ну, если ты с фашистами, то почему бы им не быть с нами?! — логично отвечает ему майор.
По прибытии в крепость командир отдает приказ хирургу срочно прооперировать раненого немца, но, несмотря на все старания, тот умирает. Хороним его у стен крепости, под ивой; после похорон рыдаю от горечи и опустошения. Господи, оба погибших немца были совсем молодыми парнями, ненамного старше меня. Одного из них я хорошо знал, он недавно женился. Как же так, мы ведь сделали все возможное, чтобы избежать ненужных жертв! Diese verfluchte Granate! (Эта проклятая граната!)
Рассказывает старшина Нестеренко:
— По-моему, «наши» фрицы переругались с Кетлером. Сначала они относились к нему очень дружелюбно, но после смерти раненого отношения резко ухудшились. Правда, и сам унтер-офицер менялся на глазах. Из тихого, покорного, буквально дрожащего в первые часы плена, он за пару дней превратился в нагловатого и высокомерного нацистского вояку.
Почувствовал, что нужен Лагодинскому, и стал буквально торговаться с ним за каждое слово. А после похорон немецкого диверсанта я стал свидетелем ссоры унтера с Паулем и Гюнтером. Гавкались о чем-то на своем языке, Гюнтер даже замахнулся на нациста, но потом ограничился длинной гневной тирадой. Спрашиваю у Пауля, чем его так задели слова Кетлера, но мой друг молчит.
Рассказывает старшина Нестеренко:
— Лагодинский был очень недоволен, что майор Петров посылал Пауля на задание. «Неужели вы не понимаете, что нельзя было рисковать жизнью радиста?» Они с майором усиленно допрашивают новых пленников. А в абвер летит шифрограмма: «Разведгруппа была окружена НКВД, героически оборонялась, но была почти полностью ликвидирована. Спастись удалось только командиру Саиду, Кетлеру и двоим кавказцам. Смогли воссоединиться с группой оберштурмфюрера. Первый просит ваших дальнейших указаний».
В душе руководства абвера, видимо, продолжают шевелиться червячки подозрений. Но формально группу лже-Шмеккера обвинить в чем-то сложно — они ведь даже не знали о прилете новой группы. Тем не менее Центр дает группе Шмеккера вопрос на засыпку: «Срочно сообщите свой первый пароль, с которого начали свою работу в Чечне». Пауль его прекрасно помнит и радирует «sagen sie nur die Wahrheit (По иронии судьбы, это фраза «Говорите только правду!»). И еще первые буквы имен всего первого состава группы, по старшинству, начиная с оберштурмфюрера. Последние четыре из них HWCA (Гюнтер, Вольфганг, Крис и Алекс). Такой ответ вполне удовлетворяет абвер, и командование отстукивает приказ: «Людям Саида пока присоединиться к вашей группе, и вы помогаете им выполнять их задание. Но командиром объединенной группы остается Шмеккер».
«Вот это да, — забавляются фрицы. — Неужели полковник вермахта будет подчиняться оберштурмфюреру, чье звание не выше общевойскового капитана?!» Исполнитель роли Шмеккера майор Петров ехидно ухмыляется, а Саид сидит как оплеванный.
Читать дальше