Юлия Нестеренко - «Волкодавы» Берии в Чечне. Против Абвера и абреков

— Fritz, du bist ein Idiot, но без тебя жизнь была бы скучна! Неужели ты действительно рассчитываешь на успех этой авантюры?! — пытается урезонить его наш фельдфебель.

— Мы сейчас все вместе перелетим через линию фронта к своим! — перебивает его ротенфюрер. — Клянусь, я не стану докладывать командованию о вашем предательстве, если вы поможете мне сейчас! Мы вернем люфтваффе исправную машину…

— Да я лучше расшибу самолет о скалы, чем повезу через фронт ваши поганые задницы! — взвивается со своего места командир корабля, но тут же падает, сраженный выстрелом в упор. На приборную доску брызжет кровь и что-то похожее на мозги.

— Так будет с каждым, кто осмелится оказать сопротивление! — истерично орет выстреливший бандит. Он то ли пьян, то ли обкурен, впрочем, большая ли разница?! Парни явно ведут себя неадекватно, чувствуется, что готовы разрядить свое нервное напряжение стрельбой на любое подозрительное движение.

Ротенфюрер под мышки выволакивает мертвое тело из кресла пилота и командует Хансену: «Setze sich! Du sollst das Flugzeug Fahren!» (Садись! Ты поведешь самолет!)

— Я не летчик! Я только бортрадист! — пытается возразить Курт, но черное дуло парабеллума недвусмысленно упирается в его спину, и он вынужден сесть на место пилота.

Уже потом, на земле, он признался мне, что был в состоянии, близком к шоковому: только что на его глазах убили человека, с которым он успел подружиться за последние пару дней (Курт впервые видел убийство так близко), засунули его в окровавленное кресло и, тыча в затылок пистолетом, заставили делать то, к чему он со своим уровнем летной подготовки был явно не готов! При виде размазанного по приборному щитку кровавого месива его чуть не стошнило, тело сводило судорогой, на лбу выступили крупные капли пота.

— Сейчас, подожди. Дай сообразить! — проговорил он в ответ на нетерпеливые понукания Швейффера.

Слава богу, самолет стоит на автопилоте, высота и время до посадки достаточные: есть время осмотреться и освоиться за штурвалом. Для начала Хансен оглядел приборную доску и рычаги управления, прошарил взглядом по приборам контроля работы двигателей, здесь вроде все нормально: давление масла, температура, обороты двигателей. Вообще на приборном щитке около тридцати различных приборов, глаза разбегаются, а ведь как-то придется одновременно бороться с капризами плохо управляемой машины и фиксировать взгляд на показаниях приборов. У опытного летчика это получается автоматически, к тому же обычно помогает второй пилот. Но ему стоит ли рассчитывать на помощь русского летчика?! Вон тот демонстративно сложил руки на груди и только с ненавистью косится на стоящего рядом с его креслом ротенфюрера.

— Давай, разворачивай на запад! — толкает под руку Швейффер.

Хансен с опаской снимает самолет с автопилота, берет управление в свои руки, плавно пытается лечь на другой курс.

Вот авиагоризонт, здесь не все в порядке, силуэт самолета не находится в горизонтали к линии на приборе. Куда крутить штурвал? Мысли путаются после только что пережитого смертельного страха и смотрящих в спину бандитских автоматов, а русский ас сидит рядом с каменным лицом, и только в глазах его мелькают огоньки злой иронии.

«А, буду экспериментировать! — решил Хансен. — В крайнем случае иван снова возьмет управление в свои руки, ведь он не самоубийца и не даст самолету разбиться?! А впрочем, кто поймет этих русских, они все фанатики-коммунисты».

Курт осторожно повернул штурвал вправо. Ой, нет, не попал, крен только усилился.

— Мать твою растак! Ты нас всех решил угробить! — русский перехватил управление. — И вообще, куда ты летишь?

Это было еще одно слабое место Хансена, работа навигационных приборов ему была практически не знакома. Конечно, как бортрадист он мог навигировать по пеленгам, но делать это и одновременно вести самолет абсолютно невозможно! Для себя он решил просто лететь по компасу в западном направлении.

— Надо забрать на несколько градусов правее, — говорит русский. — Ты не учитываешь боковой ветер, он сносит самолет к югу, к Черному морю.

— Предатель! Скотина! — яростно орет расслышавший его слова майор НКВД, но, получив от абрека удар по лицу, быстро замолкает.

Через некоторое время Хансен уже осваивается за штурвалом и, как ему кажется, вполне уверенно ведет машину по заданному курсу. Вот если бы еще склонившийся над пилотским креслом ротенфюрер не дышал бы прямо в затылок и не засыпал бы дурацкими приказами!