Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой

К вечеру уже стал вырисовываться палаточный городок штаба дивизии, соседних частей и подразделений. Поздно вечером нас пригласили на ужин. Кормили консервами. Отдыхали, кто как мог и кто на чем устроился, в основном на земле, но в палатках. Сон долго не приходил. Вставали, выходили на улицу покурить и подолгу вели разговоры между собой. Небо, несмотря на конец декабря, было звездное, но довольно прохладно, если не сказать, холодно.

Утром снова стали подъезжать мушаверы в своей, афганской, форме, еще какие-то важные персоны, но они были в штатском, и определить, кто из них военный, а кто гражданский, было невозможно. Весь оставшийся день штабная палатка напоминала муравейник, одни входили, другие выходили, и так целый день. Ближе к вечеру меня подозвал комдив: «Позвони в роту, пусть подготовят одну группу, которая будет сопровождать меня вечером по городу. Выезд по моей команде». Позвонил Комару, ротный капитан Пащенко еще не подъехал, он как бы считался в отпуске, и озадачил его поручением комдива. К этому времени мне уже стало известно от Костылева, что к вечеру должны быть подготовлены две разведгруппы, которые будут работать в ночных условиях. Район разведки, чтобы не было утечки информации, он доведет позднее. Бред какой-то, да и только, по поводу утечки информации, кому разведчики станут докладывать о задаче. С наступлением темноты гостей в лагере не стало, все как-то незаметно исчезли.

Костылев в штабную палатку пригласил Петрякова, меня, связиста и офицера-оператора для заполнения журнала боевых донесений. Наступила подозрительная тишина. Я боевую задачу знал в целом, а конкретно свои задачи знали только командиры полков и подразделений, которые должны работать на отдельных направлениях.

Около семи вечера, словно по команде, завелись боевые машины 350-го полка, самоходно-артиллерийского дивизиона, артиллерийского полка, и вся эта мощь из лагеря двинулась в сторону Кабула. Двинулся в сторону аэропорта и ферганский батальон капитана Алиева.

Одним словом, дивизия перешла к решительным действиям. Минут через тридцать в городе началась интенсивная стрельба, которая то затихала, то снова с еще большим ожесточением возобновлялась. Тысячи трассирующих пуль, рикошетируя от земли, взметнулась в темное небо в районе аэропорта. Зрелище красивое, но за ним были человеческие жизни как с одной стороны, так и с другой. Тем не менее раньше всех, за тридцать минут до общего сигнала «Шторм-333», в район разведки убыли две разведгруппы дивизионной роты. Разведку вели по-боевому, в ночных условиях, на чужой местности. Одну группу возглавлял лейтенант Ленцов, другую — лейтенант Марченко. Офицеры обладали высокой профессиональной и физической подготовкой. Они должны были своевременно вскрыть выдвижение афганских танков к городу с восточного направления.

В районе аэропорта стрельба стала утихать, через некоторое время совсем прекратилась, но в это время в городе заухала артиллерия, и на фоне ночного неба видны были сполохи выстрелов и разрывов. Потом все внезапно прекратилось. Только изредка со стороны города доносились одиночные выстрелы из стрелкового оружия.

Мой самоходный дивизион должен был выйти на танкоопасное направление, занять выгодный рубеж, насколько позволяла темнота, а в случае появления танков открыть огонь на поражение и не позволить им войти в город. Дивизион вышел в указанный район и занял позиции, но по закону подлости в ответственный момент, когда везде шла стрельба и вокруг все сверкало и грохотало, связь с дивизионом внезапно прервалась. Костылев заволновался, еще бы, в такой ситуации не только заволнуешься, завоешь от бессилия. Он потребовал связь с дивизионом незамедлительно восстановить. Выполнение задачи возложили на меня. Пока выезжал из территории аэропорта, пропала связь с ротой. Снова выручил бывший подчиненный, капитан Алиев. Пришлось его штабную машину использовать как ретранслятор и поддерживать связь с ротой. Еду дальше, около «Радио Кабула» моя боевая машина была встречена афганским танком, который охранял это здание, но ему не суждено было первому открыть огонь. Разведчики Попова из Ферганы, которые захватывали и брали под контроль этот объект, первыми влепили ему «муху» под башню, и он, бедолага, загорелся, а через несколько минут танк стал похож на ржавую консервную банку. От выстрела и взрыва в американском посольстве начался переполох, оно было рядышком с «Радио Кабула». Поблагодарив своих разведчиков по бывшей 105-й дивизии, продолжил путь за город, где, по нашим сведениям, и должен быть дивизион. Через некоторое время в непроглядной темноте все же нашел то, что искал. Отругал старого командира, подполковника Барановского. Он в ответ стал оправдываться, противотанковый рубеж мы заняли строго в указанное приказом время, все внимание обращали в темноту, откуда должны были появиться танки, в такой ситуации было не до связи.