Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой

Выпадали и на службе, правда, не часто, спокойные рабочие дни. Мы тогда дружно раньше обычного закрывали рабочие кабинеты и расходились по домам. В один из таких дней подхожу к дому. Звоню. Слышу топ, топ — сын бежит, открывает дверь и сразу мне вопрос: «Какую ты знаешь пословицу?» «Ну, сынуля, и вопрос у тебя прямо около двери», — говорю. А потом все же выдал ему, возможно, немножко последовательность и нарушил: «Чтобы карась не дремал, в озере водится щука». Он бегом в дом и пересказывает пословицу бабушке. Оказывается, они устроили соревнование, кто больше назовет пословиц или поговорок. Бабушка старалась игру вести так, чтобы внук остался победителем. Теща собрала на стол, сели ужинать. За столом речь, как правило, заходила о какой-нибудь покупке. Сынуля снова обращается ко мне: «А сколько ты получаешь?» Жена засмеялась и говорит: «Геночка, твоего отца кормлю я и налоги государству на него плачу». В той ситуации я оказался, как Лужков, когда он выступал перед москвичами: «Да у меня ничего нет, я на полном иждивении своей жены, и если бы не она, пришлось бы идти по миру». Тогда я уже был капитаном и где-то со всеми накрутками за выслугу лет и звание, наверное, выходило рублей под сто семьдесят. Однако жена действительно в то время зарабатывала больше меня.

Как-то рано утром сразу после выходного дня офицерам штаба объявили учебную тревогу. В таких случаях никто не хотел быть последним, поэтому бежали в штаб что есть духу и стар и млад. Местные жители уже привыкли к ранней беготне военных и не удивлялись. Военный городок был рядом с домами, в которых проживали офицеры, но многие жили в других районах города. До шести утра городской транспорт, как правило, не работал, а как быть? Посыльный до офицера бежит около часа и обратно столько же. Офицер весь в мыле прибывает к месту построения, а его еще и отчитывают за опоздание. Позднее все же несколько сборных пунктов определили в городе, и во время проведения подобных мероприятий в эти пункты направляли автомобили. Сбор офицеров стал проходить быстрее. Боевая готовность стала выше. А тогда прибегаю в штаб, а шеф уже там. Я с удивлением думаю, как это он умудрился быстрее меня прибыть? «Почему позже меня?» — спрашивает. «Так ведь еще нет Воронина и Курновенкова». Он смеется: «Давай проверяй свой «тревожный» рюкзак». Точно, на всякий случай надо проверить, чтобы потом было меньше критики и насмешек от начальства. Проверил, все на месте. Остальные принадлежности для работы в полевых условиях находятся в командирской сумке. В это время дверь распахнулась, появились вспотевшие, запыхавшиеся от бега Воронин и Курновенков. Им тоже было предложено проверить свои «тревожные» шмотки. «Ну вот сейчас все в сборе, забирайте рюкзаки и пойдемте на построение», — пригласил полковник. Начальник штаба проверил все и всех. В это время из кабинета вышел генерал Колесов, поздоровался с нами, уточнил у Кузьменко наличие людей и объявил цель нашей тренировки в столь ранний час. Прямо к штабу подъехал автобус, и нас увезли на запасной командный пункт дивизии, который был под землей, рядом с учебным центром. В подземелье в тактическом классе до нас довели учебные вопросы, которые необходимо отработать на этой штабной тренировке. Поскольку эта тренировка была продолжением предыдущей, мы сразу приступили к отработке вопросов десантирования и выполнения боевой задачи после приземления. Под землей все службы имели свои рабочие кабинеты, в том числе и разведчики. Конечно, не такие роскошные, как в штабе, но все же вполне пригодные для работы, обеспеченные системой вентиляции и связью. Задание на десантирование и боевые действия было объемным, и мы долго наносили обстановку на рабочую карту шефа. Работали в основном цветными карандашами, фломастеры только входили в моду и были редкостью. После обеда началось заслушивание начальников службы, и, как всегда, первое слово было за разведчиком. Рабочая карта шефа была сделана отлично, а сам доклад — интересен с точки зрения выводов о противнике и характере его действий. Немного погодя объявили перерыв, и мы все дружно из душного подземелья потянулись наверх, на свежий воздух. На выходе из бункера была натянута маскировочная сеть под цвет предгорья, она маскировала вход в запасной командный пункт дивизии с воздуха, вокруг смонтированы скамейки. Ветерок продувал эту своеобразную курилку, и находиться там было одно удовольствие. Поднялся к нам и генерал. После некоторой паузы обратился к начальнику кадровой службы. Речь шла о кандидатуре начальника штаба батальона местного полка. «Подбираем, вам результат доложу», — ответил ему Белявский. «Зачем искать на стороне, — говорит Колесов, — когда вот готовый начальник штаба, — и показывает на меня. — Как ты, Скрынников, готов?» Ему вежливо возразил кадровик: «Скрынникова мы готовим вместо Воронина». Вот так дела, а я ничего не знал. Получается, без меня меня женили. «Ладно, не возражаю, но начальника штаба, Игнат Игнатьевич, ищите». — «Нашли». Начальником штаба батальона назначили моего друга Кожушкина. После небольшого перекура с неохотой пошли обратно в душное подземелье слушать выступления остальных начальников. Поздно вечером наши мучения закончились, где-то к полуночи добрался до дома. Жена не спала, читала, чтобы не разбудить не дождавшегося отца сына, тихонько прошел на кухню. Пили чай и обсуждали накопившиеся домашние проблемы. А утром опять же рано, ни свет ни заря, я был на ногах. На сегодня для офицеров штаба дивизии были запланированы парашютные прыжки из самолета «Ан-2». Пришлось спешить к месту сбора. Собрались около склада, на котором хранились наши парашюты. Офицеры каждый свой парашют после осмотра печати загрузили на автомобиль. К этому времени подошел автобус, и нас отвезли на аэродром. Площадка приземления на этот раз почему-то была около поселка Киргили, от аэродрома взлета около двенадцати километров, поэтому на второй прыжок рассчитывать не приходилось. Сегодня был прыжковый день, десантников на аэродроме было много, среди них я увидел офицера дивизионной разведроты. Издалека махнул ему рукой, Михайловский мне ответил. Помогая друг другу, мы надели парашюты и подавно отработанной схеме построились по кораблям. Офицеры воздушно-десантной службы осмотрели наши парашюты. Мой парашют, как всегда, осмотрел Агузаров. «Вадим, осматривай очень внимательно». — «Не волнуйся, раскроется», — успокаивал он меня. «Передай разведчикам, чтобы меня на площадке приземления дождались и взяли с собой на второй прыжок». Вот подрулили самолеты. Послышалась команда: «По самолетам шагом марш». В грузовой кабине сели в порядке весовой категории. Самолет разогнался, взлетел до площадки приземления, набрал нужную высоту и сразу вышел на боевой курс. Началась выброска десантников. В воздухе недалеко от меня оказался Михайловский. «Юра, — крикнул ему, — я с вами на второй прыжок». На земле собрал парашют и бегом на сборный пункт. Вдалеке на земле лежал десантник и просил, чтобы к нему прислали санитарный автомобиль.