Георгий Брянцев - Это было в Праге

Гость воткнул сигарету в зубы, зажег ее зажигалкой «Паркер» — точной копией той, которая лежала сейчас в кармане Лишки.

Пыхнув в сторону дымком, Сойер продолжал:

— Я располагаю и другими доказательствами, — он снова полез в свой зловещий карман, вынул несколько снимков и веером разложил их перед Лишкой. — Каждый здравомыслящий человек, увидя это, сделает вывод, что вы не только друг американцев, но и связаны с ними деловыми отношениями.

На снимках Лишка увидел себя в тот момент, когда он пересчитывал деньги возле машины с дипломатической дощечкой.

— Верните мою легитимацию, — улыбаясь, сказал Сойер. — Мы не дети. Вам будет трудно опровергнуть, что вы наш друг, поэтому поговорим как друзья.

Лишка помедлил какую-то секунду, а затем вынул дипломатический документ и вернул его владельцу. Уже этот его жест говорил красноречиво, что отступление Лишки было беспорядочно, что он прекратил всякое сопротивление и сдался.

Мрачным голосом он спросил:

— К чему вся эта комедия?

— Охотно объясню, — откликнулся Сойер и поудобнее расположился на стуле…

Когда за гостем захлопнулась дверь, Лишка дрожал от гнева и растерянности. Какую злую шутку с ним сыграли! Как его ловко обкрутили! Со злобой он сорвал с руки часы, собираясь ударить их об пол. Но вовремя опомнился. Чему это поможет? Ровно ничему. Оттого, что часы разлетятся вдребезги, его положение не изменится. То, что произошло, непоправимо. Правда, есть один выход: немедленно пойти на квартиру к начальнику Главного управления и рассказать о случившемся. Но что значит — рассказать о случившемся? Это значит рассказать о том, что, не зная Эльвиры, он одобрил поступок Розы, которая приняла от нее доллары. А он обменял эти доллары незаконным путем, не поинтересовавшись, кто помогает ему в этой операции. Придется рассказать и о том, что, не зная Прэна и Эльвиру, он пригласил их в свой дом, принял от них подарки, поехал на их квартиру — ел, пил с ними вместе, за одним столом, фотографировался с ними! Но кто поверит, что он не знал их? Его спросят, наконец: почему он согласился на предложение Сойера, а не снял трубку и не позвонил тотчас же в следственные органы, чтобы их представители явились к нему на квартиру и занялись незваным гостем? Да мало ли о чем еще его спросят!

Лишка вернулся в комнату в полной душевной опустошенности. Бульон в тарелке успел покрыться морщинистой жировой коркой. Лишка тяжело опустился на стул. Нет, он никуда не пойдет и никому ничего не расскажет. Нужно выждать. Вполне возможно, что Сойер рассуждает правильно — и в ближайшее время положение в стране резко изменится. Может случиться, что коммунистов «ототрут» от власти.

Если так, то зачем торопиться? А если… а если ничего не произойдет и все останется по-старому, то все равно не поздно заявить об этом визите Сойера. Больше того, можно подать историю в очень выгодном для себя свете. Можно сказать, что он умышленно и с далеким расчетом согласился на предложение американца — хотел расположить его к себе и постепенно выведать у него все его замыслы и планы. Полезно будет немного изменить хронологию событий: сказать, что встреча произошла не сегодня, а значительно позднее. Это на тот случай, если спросят, почему он так долго не заявлял. Ведь никаких письменных обязательств Сойер от него не потребовал и у него нет на него никакой улики. Не найдется ни одного человека, который смог бы установить точную дату сегодняшней встречи. Да и то сказать: на первый раз американец не так уж много потребовал. Составить обзор положения на машинно-тракторных станциях. Сущий пустяк. Об этом трезвонят все газеты и журналы. И ничего здесь нет секретного, что составляло бы государственную тайну. Если американец захочет иногда пользоваться их квартирой, — пожалуйста. Серьезного преступления в этом нет. А дальше будет видно. Во всяком случае, только от самого Лишки зависит, как себя вести.

Эти рассуждения немного успокоили Лишку. Даже аппетит вернулся к нему, и он взялся за ложку. Но раздался новый звонок в передней.

«Кого еще черт принес?» — в сердцах подумал Лишка, открывая входную дверь. Он увидел жену. Она стояла на ступеньках и махала рукой вслед удаляющейся машине.

— Это Эльвира меня провожала, — сказала она возбужденно и с живостью девочки вбежала в прихожую. — Какие они чудесные люди!

— Ты у них была? — насторожился Лишка. Он помнил: Роза, уходя, сказала, что отправляется к портнихе.

Роза спохватилась.