Георгий Брянцев - Это было в Праге

— Это уже интересно, — сказал Антонин. — Район подходящий.

— Уверяю, останетесь довольны и будете благодарить меня. — Гоуска взглянул на часы, и лицо его вытянулось. — Боже мой! Скоро одиннадцать. Заговорились, и я забыл о коврах. Прошу прощения… Оставайтесь у меня. Я мигом обернусь и загляну к Гофбауэру.

Антонин согласился. Это вполне его устраивало. Гоуска, уже одетый, забежал в кабинет и протянул Антонину лист бумаги, сложенный в несколько раз.

— Кстати, поинтересуйтесь. Это дал мне генерал Гайда. Любопытно.

И он исчез.

Антонин развернул лист и прочел: «Авангард». Название незнакомое. Видимо, новая газета. Номер был двухполосный, с явно оттиснутым в углу листка штампом гестапо. Значит, она уже побывала в руках гестаповцев, прежде чем попала к Гайде. За последние годы подпольных газет появилось очень много. Не было почти ни одного крупного предприятия в Праге, где бы не существовала подпольная организация патриотов. Но все они действовали самостоятельно, без связи между собой. Накопленный опыт, жестокая школа подполья требовали строжайшей конспирации. Сближение или слияние отдельных групп неизбежно вело к провалам, арестам, разгрому. За ошибки патриоты расплачивались собственными жизнями. Три состава подпольного Центрального комитета партии уже подверглись разгрому, и члены его были или физически уничтожены врагом, или вынуждены сами покончить с собой. Подпольный центр настойчиво напоминал: бдительность! Конспирация! Никакой беспечности, никакого благодушия! Никаких дублированных линий связи, никаких взаимных перекрещиваний! Каждое низовое звено должно действовать самостоятельно!

Следовательно, появление новой подпольной газеты могло оставаться тайной для всех, кто не был связан с редакцией.

Антонин принялся за газету. В передовой сообщалось: «Революционная группа „Авангард“ является организацией коммунистических революционных работников, созданной в подполье на территории Чехии и Моравии путем объединения нескольких прежних организаций Коммунистической партии Чехословакии, пополненных новыми работниками, которые в период фашистской оккупации усвоили коммунистическое мировоззрение и объединились вокруг газеты „Авангард“. Революционная группа „Авангард“ в целом считает себя и считается законной составной частью Коммунистической партии Чехословакии, а члены „Авангарда“, после своего приема в организацию, автоматически становятся членами партии. Как только позволят обстоятельства, „Авангард“, как особая организация, прекратит свое существование и сольется с Коммунистической партией Чехословакии». Сердце Антонина забилось. Маленькая газетка, а как взволновала! Значит, родилась еще одна подпольная группа, еще один боевой отряд встал в ряды борцов за свободу Чехословакии.

Ярослав Лукаш почувствовал удовлетворение, устроившись истопником у Гоуски. Теперь он в Праге, и можно считать, что указание Милецкого выполнено. Условия оказались намного лучше, чем можно было ожидать: особняк, отдельная комната для жилья, почти круглые сутки отсутствующий хозяин (притом обходительный и нелюбопытствующий человек), наконец, телефон, которым Гоуска разрешил пользоваться. Лукаш, конечно, вежливо отказался от телефона: с кем ему, человеку одинокому, разговаривать? Но в душе поблагодарил Гоуску. Телефон, безусловно, понадобится, и, наверное, в самом скором времени.

Начинается новый этап работы, сказал Милецкий, надо усилить борьбу. Стало быть, усилить борьбу необходимо. Милецкий подчеркнул, что удары должны быть сильнее, чем прежде, а наноситься чаще. Врагу нельзя давать передышки.

Последним ударом группы Лукаша была железнодорожная катастрофа, осуществленная Карелом Гавличеком. Немцы болезненно ощутили этот удар и долго не могли прийти в себя. Шутка ли, в воздух взлетели два состава, станция надолго вышла из строя.

Диверсия была осуществлена силами только четырех человек: двое определили местонахождение составов, один предупредил Гавличека, а Гавличек — четвертый — пустил поезд под закрытый семафор. Лукаш не знал подробностей катастрофы, но коль скоро она произошла, значит Карел сделал все на совесть. Лукаш любил Карела. Любил как друга, как человека, с которым шел нога в ногу долгие годы жизни. И вот Карел погиб.

Ярослав тяжко переживал эту утрату. Впервые смерть вырвала из группы боевого товарища, и Лукаш страдал, словно оторвали часть его собственного живого тела. «Борьбы без жертв не бывает». Не раз слышал Ярослав эти слова и сам в опасную минуту мысленно повторял их. Но вот Карел погиб, и нет сил примириться с этой жертвой.