Владимир Снегирев - Вторжение. Неизвестные страницы необъявленной войны

Как же со мной возился «политех»!.. С великой благодарностью вспоминаю многих коллег. Но самое трогательное— мои ученики афганята. После каждой операции, когда приходила в себя, видела возле кровати черные головенки. Как уж они попадали в госпиталь… Один мой ученик привез из Мазари-Шарифа отца, который молился у моей постели. Ребята заваливали меня цветами и фруктами. Весь госпиталь ел эти фрукты.

О гибели Алеши и моем ранении вещали все западные «голоса». Только у нас молчали… Мужа похоронили на Востряковском кладбище. Предложили престижное Кунцевское — дети отказались: «Пусть будет Востряковское — маме ближе будет ездить с проспекта Вернадского».

Дети выросли, женились, я защитила докторскую, жизнь продолжается. Увеличенная Алешина фотография висит в аудитории Кабульского политехнического. Говорят, сейчас это единственный портрет советского человека в КПИ…

Д. Г.: Грустноватая получилась глава, верно?

В. С.: Но она и не могла быть иной. Во-первых, мы рассказали о действительно трагических судьбах. Во-вторых, сама миссия многих наших советников в Афганистане не вызывает ничего, кроме досады.

Д. Г.: Давай уточним: многих или некоторых? Полезность работы того же Лунина, специалистов-ирригаторов в Джелалабаде, дорожников на Саланге — разве она подвергается каким-либо сомнениям?

В. С.: Попробую конкретнее сформулировать свою мысль. На протяжении десятилетий большие государства оказывают развивающимся странам экономическую и социальную помощь. Строят промышленные и сельскохозяйственные объекты, обучают местные кадры обращению с современной техникой, преподают в институтах, лечат… Кто же станет против этого возражать? Такую миссию осуществляют западные страны, этим же давно занимаемся и мы (хотя сейчас сами оказались чуть ли не в положении слаборазвитых и нуждающихся).

Афганистан издавна был объектом безвозмездной помощи со стороны многих стран. Советский Союз построил там уже упоминавшийся ДИК, сотни километров дорог, несколько заводов и фабрик, институт, техникум, уникальный высокогорный тоннель и еще много чего. Американцы в основном обустраивали провинции в западной части — Кандагар, Гильменд. Фирмы ФРГ развивали сельское хозяйство в Хосте и Кунаре.

Конечно, вклад советских специалистов и наши инвестиции были самыми солидными, тут спору нет, и афганцы, как ты сам, наверное, слышал, всегда с благодарностью вспоминают об этом.

Все было бы хорошо, если бы не одно «но»…

Д. Г.: …Но в 1978 году к власти пришла НДПА и…

В. С.: И резко возросшая помощь стала принимать порой просто уродливые формы.

Ты думаешь, наши советники и специалисты, буквально заполонившие все ведомства, конторы, предприятия, учебные заведения, воинские части, — это так безобидно? Нет! Даже если допустить, нто они чему-то научили своих «подсоветных» (термин, официально бытовавший в то время), то гораздо больше вреда было от их тотального вмешательства во все и везде. Это порождало иждивенческие настроения у самих афганцев, напрочь отбивало у них охоту самостоятельно думать, действовать, проявлять инициативу. «Зачем, если советский все за меня сделает?»

Д. Г.: Когда раздавались подобные упреки в адрес нашего советнического аппарата, то оправдание было таким: афганцы ничего не умеют, вот и приходится подменять их.

В. С.: Признаться, я и сам долгое время был в плену у этого заблуждения. Избавился от него, дважды посетив Афганистан уже после вывода наших войск. Я был в Джелалабаде в апреле 89-го, когда его с четырех сторон окружили отряды моджахедов, а эрэсы тысячами (!) сыпались на городские кварталы и позиции правительственных войск. Я тебя уверяю: по остроте, трагизму, почти безнадежности то была ситуация совершенно новая для наших союзников. И что же? Оставшись без поддержки советских войск, без единого нашего советника, афганцы вполне успешно отбивали штурм за штурмом. В Кабуле ничуть не хуже, чем прежде, работали и министерства, и предприятия, и общественные организации, и учебные заведения…

Д. Г.: Может, они воевали и работали, и совсем неплохо именно потому, что чему-то научились у нас?

Возвращаясь к этой главе, хочу еще сказать вот что. Конечно, афганские руководители обычно сами просили направлять к ним советников того или иного профиля, прежде всего, идеологических. Вроде бы формально отвественность за это несут они. За просьбы — да. Но за многое нелепое и абсурдное, что там насаждали наши идеологические советники, отвечать должны они сами. Прежде всего — перед своей совестью.