Богдан Сушинский - Путь воина

Однако властный тон Улича не смутил гонца, скорее наоборот, придал ему настойчивости.

– Возможно, у вас так и заведено. Да только этот приказ мне велено передать ему лично в руки.

– Странно, что кто-то еще осмеливается приказывать князю Гяуру? – пожал плечами адъютант и телохранитель. – Это ж кто может позволить себе такое?

– Такой ответ мне не понятен, – еще решительнее молвил польский офицер, упрямо покачав головой. – Если князь служит королю Речи Посполитой, то он служит… этому королю, а не кому-то там еще. На словах могу сказать, что сегодня же господин генерал должен отправиться в Каменец, в свой полк, чтобы выступить против армии повстанцев. Только это, и ничего больше. Остальное он найдет в письме.

– Генерал не воюет с повстанцами, – услышал Гяур сквозь пелену любовного тумана, постепенно развевающегося после того, как Власта затихла у него на груди. – И в свой полк отправится, когда сочтет необходимым.

– В последний раз напоминаю, что князь служит польской короне.

– Так считают в Варшаве, мощи святой Варвары, а не здесь, в имении князя Гяура. Вам известно, что генерал только что вернулся из Франции, где воевал на стороне короля Людовика?

Гонец в замешательстве помолчал, а затем наивно поинтересовался:

– Так что, получается, что теперь он подданный Франции и служит французскому королю?

– К устремлениям французского короля он так же безразличен, как и к устремлениям короля польского. Он – князь Острова Русов, наследник его великокняжеской короны. Поэтому служит он Острову Русов. Везде и всегда – только Острову Русов, великим князем которого вскоре будет провозглашен.

– Представления не имею, о каком таком острове вы говорите, полковник. Зато мне хорошо известно, что, несмотря ни на что, он все еще служит польской короне, а значит, обязан подчиняться польскому командованию. Все остальное – от лукавого.

– Лучше скажи, чью волю ты выполняешь?

– Только что я передал приказ коронного гетмана, его светлости графа Потоцкого.

– Какого еще «коронного гетмана»? Он кто, этот гетман – ваш генерал или первый министр?

– Командующий всеми войсками Речи Посполитой.

– Ах, он командующий всеми войсками… – недовольно проворчал Улич. – Ладно, я извещу генерала Гяура.

– Но мне нужно лично увидеться с ним.

– Убирайся отсюда, пока жив, иначе уползешь без коня и с перебитыми ногами!

– Может, ты все-таки примешь этого гонца? – спросила Власта, наблюдая за тем, как поспешно Гяур облачается в свои одеяния. – Усмири наконец Улича.

– Вряд ли гонец сумеет сказать больше того, что уже высказал, – проворчал князь.

– И все же на твоем месте я бы пригласила его в дом и выслушала.

– Ты что, не знаешь, как князь Гяур встречает каждого, кто пытается приказывать ему?!

Гяур благодушно рассмеялся. В эти минуты Улич явно подражал Хозару, который, очевидно, отсыпался после ночного дежурства. Тот как раз любил создавать ему славу некоего человеконенавистнического чудовища, которому лучше не попадаться на глаза.

– Вот письменный приказ для генерала. Кто принял?

– Полковник Улич.

Еще какое-то время Гяур и Власта прислушивались к тому, что происходит у дома, затем, поняв, что гонец умчался прочь, вновь бросились в объятия друг другу.

– Это прощание, Гяур. Опять прощание, – прошептала Власта, со сладострастным страхом ощущая, как он подминает ее под свое могучее тело и заковывает в цепи мышц.

– Да, это прощание. Я обязан буду подчиниться приказу.

– А значит, сын, как и дочь, вновь родится без тебя…

Гяур запнулся на полуслове, поскольку о сыне слышал впервые, однако уточнять это, как и все прочие предсказания, не стал, понимая всю бессмысленность подобного занятия.

– Такова судьба всех сыновей, чьи отцы стали воинами.

– Ты прав. Но я не желаю, чтобы ты сражался против повстанцев. Ведь казаки – это украинцы, а значит, твои соплеменники, одного корня с твоими дунайскими русичами.

– Не ожидал, что задумаешься об этом, – как-то сразу замялся генерал. – Что поймешь, как мне не хочется проливать кровь казаков.

– У меня это получилось как-то само собой. Просто вырвалось, словно бы кто-то нашептал.

– Опять Ольгица постаралась?

– Разве что голосом Учителя. Ты обвенчаешься со мной сегодня же? – прошептала она, едва не задохнувшись от его затяжного поцелуя.

– Не помню, чтобы мы говорили о венчании, – нахмурил он лоб.

– Всю ночь ты только об этом и говорил. Мне казалось, что не дождешься утра и придется привозить ксендза прямо сюда, в спальню, – шутливо заверила его Власта.