Богдан Сушинский - Путь воина

– Эй, ляхи, где тут табор Хмельницкого?! – подступил атаман – громадный мужик в лохматой овечьей шапке – к тому месту, где за валами стояли польный гетман Калиновский и его офицерская свита. – Может, к себе примете?

Кто-то из солдат пальнул по нему из ружья и сбил шапку. Что вызвало у атамана приступ смеха, перемешанного с отборнейшей бранью.

– Что ж ты такую шапку споганил, душа твоя ляховская?! Погоди, вон там, за нами, еще один отряд идет, из реестровых казаков. Те с вами по-иному поговорят – ружьями и пистолями!

Потоцкий даже не созывал высшее офицерство, оно само сошлось. И военный совет тоже начался стихийно, каждый понимал: нужно решать, что делать дальше, точнее, нужно решаться.

– Господа, – поднялся коронный гетман, как только все, кто достоин был этого совета, собрались в его большом штабном шатре. – Сегодня у нас еще есть выбор. Сегодня мы еще можем оставить лагерь и уйти на Богуслав, чтобы затем через Белую Церковь отступить к Паволочи. Там мы объединимся с местным гарнизоном, реестровым полком и ополчением, и после этого дадим решительный бой повстанцам. Если же мы не сделаем этого, то уже послезавтра окажемся замкнутыми в лагере, не рассчитывая при этом ни на подкрепление, поскольку ждать его в ближайшие дни неоткуда, ни на обозы с продовольствием. В то время как казаки и татары могут держать нас в осаде столько, сколько понадобится.

Потоцкий выглядел крайне уставшим. Говорил настолько вяло, что казалось, лично ему совершенно безразлично: решит ли совет увести войско или же предпочтет оставаться в лагере. И офицеры почувствовали это.

– Но, выйдя из лагеря, мы окажемся совершенно беззащитными перед превосходящими силами казаков и татар, – возразил Калиновский еще до того, как коронный гетман завершил свою речь. – Уверен, что они даже не станут ввязываться в серьезное сражение, а постоянно будут терзать нашу колонну обстрелами издали и наскоками на обозы и артиллерию.

– И у них будет преимущество, – добавил полковник Адамицкий, ведавший охраной обоза, – поскольку они-то налегке, а мы – скованы тяжелогружеными возами и артиллерией.

– Чего же мы добьемся, сидя в лагере? – нервно поинтересовался Потоцкий, обращаясь к Калиновскому. Мнение полковника его совершенно не интересовало. – Вы же видите, что казаки получают подкрепление почти ежедневно. А как только подойдет войско крымского хана, они станут наседать на нас днем и ночью, не позволяя высунуться за валы.

– А я и не предлагаю ждать, когда прибудет армия Ислам-Гирея. Мы должны завтра же атаковать лагерь казаков. Причем сделать это быстро, нанеся основной удар еще до того, как вступят в бой татары, которых может придержать гарнизон, оставшийся в лагере, – довольно вспыльчиво объяснил свой взгляд на выбор исхода польный гетман.

– Бросившись на штурм казачьего лагеря, мы расчленим свои силы, – вступил в спор князь Корецкий. – Взять лагерь с первого штурма не удастся, поскольку у казаков сильная маневренная артиллерия и мощные укрепления из повозок. Идти с саблями против вил, оглобель и рогачей, штурмуя ограждения, – это значит идти на гибель.

– Тем более что татары могут обойти наш лагерь и ударить нам в тыл, преградив путь к отступлению.

– Зато здесь мы будем сражаться в боевом строю. А в походной колонне мы вообще окажемся беззащитными и беспомощными, как колония муравьев под копытами табуна, – парировал Калиновский. – Неужели вам мало сражения под Желтыми Водами? Ведь если бы вместо того, чтобы бежать из лагеря, Стефан Потоцкий пошел в наступление или же сражался в лагере, то сейчас мы не видели бы перед собой столь мощную армию Хмельницкого. Пусть бы он потерпел поражение, зато сохранил бы честь польской армии и обескровил повстанцев. Говорите прямо: вы что, хотите, чтобы наше войско покрыло себя под Корсунем таким же позором, как и под Желтыми Водами? Если так, тогда мне просто-напросто нечего больше делать в такой армии. Ибо такой армии польный гетман не нужен.

Еще почти час продолжался этот спор, порождая сторонников как Потоцкого, так и Калиновского. Но в конце концов печальный пример Желтых Вод все же заставил большинство высокородных проявить осторожность и больше склоняться к тому, чтобы принять бой в лагере, делая вылазки и вынуждая казаков к переговорам.

Почувствовав, что совет может окончательно остановиться на предложении польного гетмана, Потоцкий вновь подхватился.

– Я выслушал мнение каждого из вас, господа. Выслушал внимательно, и весьма признателен вам за откровенность. Однако высшие интересы Польши, ответственность за судьбу армии и судьбу этой войны вынуждают меня принять то единственно верное решение, которое, будучи коронным гетманом, я не могу не принять. Завтра на рассвете мы оставляем лагерь, оставляем здесь все тяжелые возы и, создав походный лагерь из повозок, внутри которого будут двигаться пехота и артиллерия, – уйдем в сторону Богуслава. Прикрывать эту походную крепость будет конница.