Юрий Стрехнин - Наступление продолжается

Вскоре после разговора с генералом в тесной, жарко натопленной хате, которую занимал Бересов, собрались командиры батальонов и спецподразделений.

Когда офицеры расселись и вынули из планшетов карты, подполковник неторопливо и спокойно, как он делал все, положил на край стола недокуренную трубку, провел рукой по своему высокому лбу и уже редеющим, седоватым волосам, поднялся. Внимательно поглядывая из-под широких бровей на своих офицеров, он стал знакомить их с обстановкой.

Окруженный противник стягивал свои силы в кулак, собираясь одним ударом прорвать кольцо окружения. Из некоторых деревень немцы даже ушли без боя, уплотняя свой фронт и накапливаясь там, где рассчитывали осуществить прорыв — километрах в двадцати западнее местечка.

Необходимо было опередить врага.

Полк получил задачу: к утру выйти к селу Комаровка, в шести километрах севернее сахарного завода, и быть готовым к дальнейшему наступлению.

Кончив говорить, командир полка остановил взгляд на старшине Белых, и тот встал, готовый выслушать приказ.

— Бери своих, — сказал подполковник, — иди на Комаровку. Противник оторваться старается, маневрирует. Нащупай, где он… А первый батальон, — и Бересов посмотрел на капитана Яковенко, — пойдет головным. Если в Комаровке противник, подойти скрытно к южной окраине, окопаться. Если нет, закрепиться на высотках около села и быть готовыми к наступлению. Подравняются соседние части — разведаем и ударим по немцам сообща. Смотри только! — и Бересов полушутя-полусерьезно погрозил комбату зажатым в руке толстым карандашом. — Не разузнавши — вперед не лезь! Связь с разведкой держи. Остерегайся, чтобы немец не обдурил тебя.

Бересов почти всем своим подчиненным говорил «ты». Но никто в полку не обижался на него за это: бересовское «ты» звучало как-то по-отечески. Был он по-солдатски прост и в речи и в манерах.

Второй и третий батальоны Бересов приказал развернуть севернее сахарного завода в полной готовности к наступлению на Комаровку и дальше, в зависимости от результатов разведки.

Через несколько минут все остальные командиры тоже получили задания и, разом встав, вышли. В хате остались только Бересов да его заместитель подполковник Иринович, недавно назначенный в полк. До армии Иринович долго руководил каким-то торговым учреждением. Он привык строго контролировать подчиненных ему людей и относиться к ним с повышенным недоверием. Он был сух в отношениях с людьми, педантичен в требованиях. По характеру своему Иринович во многом был противоположен Бересову. Но тем не менее они как-то ладили друг с другом: требовательность Ириновича Бересов ценил.

Расстегнув тугой воротник гимнастерки и с удовольствием потирая шею широкой ладонью, Бересов заметил:

— Наступать с утра начнем, а может, и раньше. Наверное, всей дивизией разом двинем.

— А если противник из Комаровки ушел?

— Куда ему идти, кроме как на нас? Первого батальона не минует.

— В первом комбат лихой вояка, да молод больно, — с сомнением качнул головой Иринович.

— Молодость — но беда. — Бересов с усмешкой, которая, казалось, постоянно таилась в уголках его рта, посмотрел на Ириновича. — Беда в другом: у Яковенко последняя буква на первом месте.

— Приглядывать за ним надо, — назидательным тоном произнес Иринович. Он был твердо убежден, что руководить — значит прежде всего все время приглядывать за подчиненными. Иринович не замечал, что такое «приглядывание» часто совсем не приносит пользы. Люди, по натуре своей не очень инициативные, знали, что есть «приглядывающее» начальство, и поэтому считали, что своим умом шевелить не обязательно. Инициативных же навязчивое и мелочное контролирование связывало и обижало.

Иринович надел ватник, закурил папиросу и ушел. По поручению командира полка он должен был проверить, как подготовились батальоны к выступлению.

Бересов постоял, подумал и, расстегнув ремень, не спеша снял гимнастерку.

В противоположность иным заядлым фронтовикам, считавшим, что на войне непременно нужно ложиться на постель не разуваясь, что можно вообще не раздеваться на ночь, не бриться и не умываться — кое-кто в этом видел даже особый фронтовой шик, — Бересов тщательно следил за собой и старался всегда, пусть даже на час или два, сделать свой бивак домом. Военная служба была для него не временной, а пожизненной профессией, и поэтому во всем, даже в мелочах походной жизни, он старался быть таким, чтобы по нему равнялись подчиненные.