Алексей Ростовцев - Ушел в сторону моря

— Вот что им было нужно. Если бы они меня сбили, то это попало бы в морг или в больницу вместе со мной… Я обманула тебя, Юджин. Моего брата убили не контрабандисты. Его застрелили в подъезде, когда он возвращался домой с ночного дежурства. Взяли только блокнот. Точно такой же. В нем он вел служебные записи. Но им было нужно вот это, а это тогда уже хранилось у меня. Брат был очень предусмотрителен.

— Что в блокноте?

— Здесь тайна гибели моего отца. Брат посвятил этому несколько лет. У него было много знакомых в японской полиции и в «Интерполе». Они помогали ему.

— Значит, твой брат погиб ради того, чтобы найти пилота, который завалил «Джамбо»?

— Да.

— А нашла его ты, Джин. Убийца твоего отца перед тобой.

Девушка не заплакала, не ударила его, и глаза ее не распахнулись от ужаса. Она помолчала немного и спокойно сказала:

— Когда точно это случилось?

— В 18 часов 26 минут по Гринвичу. А над Сахалином уже занимался рассвет.

— Каким было небо в тот миг?

— Я видел самолет сквозь редкие облака.

— То, что ты сказал, только подтверждает версию брата. В 18 часов 26 минут небо вокруг «Боинга» было совершенно безоблачным. Это проверенные данные метеослужб.

— Но через восемь дней после катастрофы куски обшивки «Боинга», остатки багажа были в большом количестве выброшены на побережье японских островов Хонсю и Хоккайдо.

— Их пригнало течением от Сахалина. Это же очень просто.

— Ничего не понимаю. Ведь советские водолазы нашли там, где я указал, черный ящик, небольшие обломки, кое-какие вещи.

— Их вам подбросили, Юджин.

Она открыла блокнот на последней странице.

— Брат шел к этому очень долго. Но пришел. Видишь, тут два имени, два адреса, в Токио и в Саппоро. Они подчеркнуты красной тушью. И еще кое-какие пометки. Вот: «У токийца есть пленка». А дальше длинная фраза. Я переведу тебе: «В 19 часов 15 минут по Гринвичу „Боинг“ с бортовым номером 077 вышел в эфир и сообщил свои координаты».

— Почти через пятьдесят минут после гибели!

— Это были координаты острова Садо. Слушай, Юджин. В Токио живет человек, который знает, кто убил «Джамбо». В Саппоро живет человек, который знает, кто приказал сделать это. Мы вместе найдем обоих и вместе докопаемся до истины. С твоей души свалится камень. Я напишу свою книгу.

— Черт знает что! Но ведь он падал, падал! Он исчез с экранов радаров!

— Успокойся, Юджин! Ты сбил американского разведчика. Титановый обломок его крыла нашли японские рыбаки. Знаешь, они иногда браконьерствуют у ваших берегов… Возьми блокнот. Пусть он хранится у тебя. Так будет надежнее…

После ужина Климович условным телефонным звонком вызвал Тучкова на экстренную встречу и передал ему блокнот брата Джин, сопроводив этот акт пространными устными комментариями.

— Где вы беседовали? — спросил Тучков.

— В ее каюте.

— Плохо. Вас могли подслушать. Когда теплоход швартуется к причалу, его сразу подключают к городской телефонной сети.

— Что ж ты не предупредил?

— Откуда я знал, что она не постесняется пригласить тебя в свой дом? Фамилий и адресов не называли вслух?

— Нет.

— И то слава богу.

— Сергей, давай я раскручу телефонные трубки и посмотрю, нет ли там посторонних предметов. Моей технической подготовки на это хватит. Сам-то проверяешь свой аппарат?

— Делаю это трижды в день. А ты пока ничего не трогай. Ни у нее, ни у себя. Возможно, мы когда-нибудь воспользуемся их техникой в наших интересах.

Ночью Тучков умчался в Токио на сверхскоростном экспрессе «Хикари». Он спешил в российское посольство. Требовалось срочно проверить через возможности резидентуры, а также шифровками — по оперативным учетам Центра жителя Токио японца Мацуру и гражданина США Дженкинса, проживающего в Саппоро. Именно эти фамилии подчеркнул в своем мини-досье красной тушью брат Джин.

Климовичу Тучков велел до Иокогамы с корабля не отлучаться и не отпускать от себя кореянку. Пообещал в Иокогаме вернуться на борт.

Через несколько часов «Альбатрос» вышел из Осаки и взял курс на Токио.

Токийский залив овалом врезан в сушу на шестьдесят километров. Вдоль его берегов протянулся самый большой в Азии, а может быть в мире, мегаполис, который образует столица Японии вместе с Иокогамой и другими городами. В ясную погоду над всем этим скопищем японцев царят спящая гора Фудзи и бело-розовая телебашня.

— Она выше Эйфелевой! — не без гордости заявил Томагава, поднявшийся на верхнюю палубу вслед за Климовичем и Джин.