Георгий Жуков - Один МИГ из тысячи

Истребители Бормана уже приобрели солидный боевой опыт. Дивизия, проведя в апреле 71 воздушный бой, уничтожила 118 вражеских самолетов. И 70 из них сбили летчики полка, в котором служил Покрышкин. Майор Крюков за эти 22 дня сбил 5 самолетов, лейтенант Труд — 7. Но всех опередил Фадеев: он успел уничтожить 14 гитлеровских машин!

Фадеев был охвачен каким-то острым порывом, будоражившим его мятежную, беспокойную душу. Он искал встреч с противником настойчиво, жадно, не признавая никаких правил и расчетов.

— Война в воздухе — это особая воина, — горячо говорил Вадим, когда друзья упрекали его в безрассудстве. — Нас потому и зовут соколами, что мы воюем, как птицы. Инстинктом! Математику и физику я оставляю пешеходам, а себе беру стихию чувства.

Увидев в небе вражеский самолет, он бросался на него и бил, терзал до тех пор, пока тот не падал горящим на землю. И до этого мгновения ему не было никакого дела до того, что творится вокруг. Труду часто приходилось вертеться волчком, изнемогая в неравной борьбе, пока Фадеев прикончит свою жертву, — Вадим думал только о том, как уничтожить врага. Но летчики многое прощали этому веселому компанейскому парню, который даже в воздухе сыпал остротами и горланил песни, включив свой радиопередатчик, чтобы его слышали друзья.

А когда Фадеев возвращался из удачного полета, начиналось целое представление. О том, что он вернулся с добычей, узнавали сразу: невзирая на категорические запреты и взыскания, он неизменно отклонялся от аэродрома, снижался до бреющего полета над станицей Поповической и делал умопомрачительную «горку» над хатой, где жила его жена, сопутствовавшая ему в боевом походе. Потом заходил на посадку, плавно, аккуратно, словно извиняясь за нарушение наставления о полетной службе, приземлял самолет и, выскочив на крыло, сигналил взмахами шлема.

Все сбегались к нему, и он сразу же начинал рассказывать о бое, густо уснащая рассказ едкими прибаутками и яростно жестикулируя. На весь аэродром разносились раскаты его бархатистого, могучего голоса. Летчики гурьбой валили за ним до самого командного пункта. И солидный начальник штаба полка, покусывая губы, чтобы не рассмеяться, строго говорил:

— Ну, докладывайте, товарищ старший лейтенант!

Отрапортовав, Фадеев шаркал ногой, отдавал честь и уходил, окруженный толпой поклонников.

— «И будешь ты цар-рр-рицей мир-рра!..» — прокатывалось по аэродрому.

И майор, махнув рукой, только вздыхал:

— Ну что ты с него возьмешь?!..

Один Покрышкин неодобрительно отзывался об этих «вольностях», как он их именовал. Капитан привык во всем, даже в мелочах, действовать строго по уставу, и малейшее отступление от привычных строгих норм поведения на службе коробило его.

Некоторые воспринимали это как ревность: старший лейтенант опережал капитана, причем оба они командиры эскадрилий. Но Покрышкина трудно было смутить этим, и он стоял на своем, доказывая, что пример Фадеева может дурно повлиять на молодежь, которая начинала слепо следовать своему любимцу.

Однажды, вернувшись из полета, Труд со смехом рассказал, как они вдвоем с другим летчиком затеяли охоту на «мессершмитта». Тот гонял гитлеровца, как зайца, одиночными снарядами, а Труд, поднявшись под облако, ждал, пока тот с перепугу выскочит на него. «Сейчас он пойдет к тебе. Лови!» — передал ведущий по радио. И точке, «мессершмитт» сделал «горку», уходя от снарядов. Труд подошел к нему вплотную и раскрошил вдребезги.

— Нехорошо, — резко сказал Покрышкин Труду. — Это баловство, а не война. Понял? Такое ухарство может недешево вам обойтись. Представь себе, пока вы балуетесь с ним, к вам подходит пара «охотников». Ты смеешься над бестолковым «мессершмиттом», который мечется между вами, как заяц, а в это время из облака вываливается опытный немецкий «охотник». Одна очередь — и нет Труда. Ясно?

Он круто повернулся и в этот вечер больше не разговаривал с Трудом. Зато на конференции летного состава, проведенной 24 апреля, он, не называя имен летчиков, строго раскритиковал эту мальчишескую забаву. На конференции были подробно и обстоятельно разобраны вопросы методики и тактики воздушного боя при сопровождении бомбардировщиков и способы построения боевого порядка при сопровождении. На следующий день состоялись занятия с летчиками по технике воздушного боя.

Короткая передышка оборвалась так же внезапно, как и началась. 29 апреля части 56-й армии возобновили наступление, сосредоточив главный удар в направлении станицы Крымская. Наступление предварили мощные удары советской авиации по аэродромам противника. К участию в них были привлечены, кроме 4-й воздушной армии, соединения 8-й воздушной армии Южного фронта, 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта, авиация Черноморского флота и авиация дальнего действия. Так было сразу же уничтожено около 260 гитлеровских самолетов. Фашистские военно-воздушные силы были оглушены и растрепаны; тем самым задача советских войск была облегчена. Но при всем том враг был еще очень силен, и наших летчиков ждали новые испытания.