Величко Нешков - Наступление

— Потому что я не поставляю им патроны.

— А может, вы усомнились в добрых намерениях Слановского?

— Если даже и так, что плохого я сделала?

— Разве вы не понимаете, что должны были об этом сообщить…

— Я всегда презирала доносы.

— Вы? А ну-ка посмотрите на меня, похож я на дурачка? Неужели вы воображаете, что я вам так и поверю?

— Это ваше дело, — с усилием ответила Лиляна.

— Беда в том, что дело это не только мое, но и ваше, и прежде всего ваше. И вы не выйдете отсюда до тех пор, пока не выбросите из головы дурные помыслы и намерения. Кто из вас двоих лжет?

Она молчала. Костов приблизился к ней.

— Вас интересует, что писал о вас Слановский?

— Нет.

— А нас интересует! Мы отвечаем за безопасность и спокойствие миллионов граждан, за будущее страны. В последний раз советую вам говорить, потому что упорствовать и отказываться бесполезно. Бессмысленно осложнять свое положение ненужными и тяжелыми страданиями. Почему вас не интересуют показания Слановского?

— Потому что они меня не касаются, — ответила Лиляна и почувствовала, как все ее тело обдало горячим жаром. Силы оставили ее, тело обмякло. Кушетка и пол ушли из-под ног. Перед глазами все поплыло.

Придя в себя, она облизала губы, потрогала волосы и лицо. Все было мокрым. Теперь только она сообразила, что потеряла сознание и поэтому ее облили холодной водой. На краю стола стоял стакан, до краев наполненный водой. Стоило протянуть руку — и можно было утолить мучившую ее жажду. Костов сидел за столом, курил и молча наблюдал за ней. Он показал ей глазами на стакан воды. Она сильно стиснула стакан рукой. Сделала два глотка. Вода не была соленой. Выпила до дна.

— Как, прошло? — спросил Костов и снова наполнил пустой стакан. Указал рукой — Пейте. Сейчас вам лучше?

— Да, — ответила она.

— Тогда продолжим. — Он отодвинул бутылку и стакан. — С кем из отряда вы поддерживали связь?

— Ни с кем, я ни с каким отрядом не связана.

— Послушайте, — он слегка наклонил голову и прищурил правый глаз, — знаете, сколько таких новичков, как вы, прошло через мои руки? Вначале вы самонадеянны, думаете, что мы глупцы, которых легко провести, но стоит вас взять за горло, вы сразу все вспоминаете. Хватит валять дурака. Говорите!

— Я вам сказала, что ничего не знаю.

— Даже и того, что Слановский предупредил вас о необходимости сообщить партизанам, чтобы они не посещали сел, потому что мы их там ждем?

— У нас с ним никогда не было и речи о таких делах.

— Слушай, девочка, когда я устрою вам очную ставку, будет поздно. Ты слышишь? Тогда мы выпишем тебе паспорт на тот свет.

Лиляна молчала. Костов встал, подошел к ней. Она инстинктивно приподнялась с места. От этого человека с хищным взглядом она не ожидала ничего хорошего.

— С кем из нелегальных встречаешься? — прошипел он.

— Ни с кем, — ответила она и не заметила, как он внезапно замахнулся. Она даже не успела защититься. Он сильно ударил ее в лицо. От боли потемнело в глазах. Она потеряла опору и упала на пол.

— Ни с кем? Врешь! — закричал он над ней. — Встать!

Она приподнялась, но последовал новый удар.

— Думаешь, что я буду заниматься только с тобой? Говори, что надо было у тебя две недели назад Данчо Даневу?

— Какому Данчо Даневу? — спросила она, и в ее голове молнией мелькнуло подозрение: неужели действительно Слановский прятался не случайно? Ведь он сам ей признался, что тогда ночью тайно подслушал ее разговор с Данчо. Теперь она ясно вспомнила, что на другой день он явился к ней с патронами очень смущенный и расстроенный.

Костов уловил неожиданное появление колебания и душевного смятения в ее состоянии. Он был уверен, что сломил упорство учительницы. В какой-то мере это так и было. В душе Лиляны зашевелился холодный колючий червь сомнения. Она все еще не могла прийти в себя — неужели возможно, чтобы Слановский дошел до такой низости? До сих пор она была твердо убеждена, что все обвинения и намеки против него строились только на предположениях. Но ведь и Данчо Данев предупреждал ее, что нельзя дружить со Слановским. Неужели она, наивная, должна последней узнать эту страшную правду?

Костов следил за своей жертвой с профессиональным спокойствием. У него не было намерения напрасно проводить здесь ночь. Он был почти уверен, что сил для сопротивления у нее не хватит.

— Теперь вы убедились, что между вами и нами нет тайн? Если вы хотите, чтобы я продолжал допрос, пока вы не раскиснете, то я ничего не имею против. Буду держать вас в темнице без воды и пищи до тех пор, пока сами не захотите говорить.