Максим Шахов - Японская пытка

«Может, товарищам моим повезет?» — мелькнула в голове мысль.

Грузовик ревел уже совсем близко. Николаю казалось, что он даже ощущает тепло, исходящее от перегретого двигателя. Ледяной наст стал хрустеть как-то по-другому, глуше. Галицкий метнул взгляд себе под ноги, из-под подошв теперь уже брызгала грязь. Соленая вода не замерзала при паре градусов ниже нуля по Цельсию. И сразу же после сделанного открытия Николай поскользнулся, упал лицом вниз. Это и спасло его. Бампер уже готов был ударить его, бросить на землю. Машина пронеслась над ним, лишь слегка чиркнув передней балкой по волосам.

Водитель уже разворачивал грузовик, чтобы додавить беглеца. Николай тут же вскочил на ноги и побежал к спасительному тростнику, в котором уже скрылись Ричард с Ямадо. Задние колеса грузовика прогрызли ледяной наст и, пробуксовывая, стали выбрасывать соленую грязь.

Николай еще успел увидеть, как конвоиры выпрыгивают из кузова. Он нырнул в тростник. Сухие стебли ломались, ударяли по лицу, он пробежал еще метров пятьдесят и замер, прислушался. Совсем рядом кто-то еще ломился через тростник.

— Эй! Ричард! — крикнул он.

— Это я, — отозвался американец.

— Ямадо где?

— Откуда я знаю? Но вскочить в тростник он точно успел. Передо мной бежал камикадзе.

Николай и Ричард встретились.

— Если будем ломиться, как кони, они нас быстро вычислят, да и по следам найдут, надо уходить аккуратно, — Галицкий осторожно раздвинул тростник, стал пробираться дальше по болотистому берегу солончакового озера.

Ихара стоял возле грузовика и смотрел на колышущийся под ветром тростник, укрывший «бревна». В другое время и при других обстоятельствах Ихара, возможно, даже сочинил бы традиционное японское стихотворение из трех строчек — хайку. Что-нибудь вроде: «Грустную песню поет мертвый тростник под весенним ветром. О, как я одинок». Иногда Ихара любил баловаться сочинением лирических стихов. Но теперь он видел перед собой искаженное гневом лицо генерала Сиро Иссии.

Один из конвоиров трижды выстрелил в шумящий тростник. Ихара махнул на него рукой.

— Не трать патроны. Не поможет.

Ихара обернулся, увидел приближающуюся легковую машину. Шофер остановился, подбежал к начальнику, преданно уставился на него, ожидая приказа. Но у Ихара пока не было ни одной дельной мысли по поимке беглецов. Конечно, можно было бы вернуться и без них, но Сиро Иссии был бы недоволен. Если ты увозил на полигон десять «бревен», то как минимум должен был доставить обратно десять трупов. Как-никак отчетность.

— Я могу съездить в «отряд». Сюда пришлют солдат, они прочешут тростник, — предложил водитель.

Ихара поморщился. Такое решение его не устраивало. Это значило бы расписаться в своей беспомощности. Генерал очень не любил, когда кто-нибудь из начальников отделов создавал ему лишние проблемы. Так можно было и должности лишиться, и в действующую армию попасть.

— Солдаты поздно приедут. Они не успеют до заката все обыскать, — ответил он. — А по темноте беглецы выберутся отсюда. Потом придется поднимать самолет в воздух, чтобы их отыскать. Нет, остаемся здесь.

— Что прикажете делать мне? — спросил водитель.

— Бери одного охранника и поезжай на противоположную сторону озера. Станьте где-то в полукилометре от него. Так мы вместе будем видеть весь периметр, заметим, когда они решатся выйти из тростника. Если увидите, стреляйте. Так мы узнаем об этом.

— Хорошо, господин Ихара. Мы будем внимательно следить и сразу же дадим вам знать, я посигналю. Патроны беречь надо, у нас их немного.

Легковая машина уехала. Ихара хотел было присесть на бампер грузовика, но тот был густо обляпан кровью и клочьями человеческой плоти. Начальник отдела нервно заходил рядом с машиной. В голове сами собой складывались стихи о мертвом тростнике, весеннем ветре, вот только третья строчка постоянно варьировалась. То она звучала: «О, как я одинок!», то «Буду ли я прощен?..»

— Вечно в неподходящий момент всякая дрянь в голову лезет, — злился на себя Ихара. — И что теперь делать? Как их переловить?

Заставить конвоиров и водителей лазить в тростнике… Это то же самое, что запускать в камеру вооруженного надзирателя. Стукнут по голове и заберут оружие. Только этого еще и не хватало.

— Думай, думай… — уговаривал себя Ихара.

Он оглянулся. Водитель грузовика забрался в кабину, взял сигарету и закурил. Взгляд Ихара зацепился за огонек спички. И тут его осенило. Он облизал палец, поднял его над головой, ветер дул прямо из степи на солончаковое озеро. Ихара нетерпеливо махнул рукой шоферу: