Александр Одинцов - Огненная вьюга

Воспрянул мой второй после того боя и черт ему не брат. Он и меня перестал бояться, не то что немца…

Начальнику разведки дивизии и командиру отряда не хотелось прерывать отдых бойцов, но что поделаешь.

— А ну, друзья-балагуры, погуляйте на свежем воздухе минут десять, — сказал начальник разведки не приказным, но достаточно твердым тоном. — Мне гостей надо принять в вашем «отеле»… Ферштеин? — как говорят наши соседи спереди.

— Об чем речь, — радушно, по-хозяйски отозвался рассказчик. — Все мы «кронштейн». Милости просим, располагайтесь, как дома.

— Только вы там снаружи не очень-то резвитесь, — бросил вслед уходящим бойцам начальник разведки. — Весь передок взбаламутите, а нам тишина нужна…

— Не, мы тихо, — сказал, выходя, заводила и что-то добавил вполголоса.

Снова сорвался смех, но уже потише, сдержаннее.

— Ну, народ, — с восхищением произнес начальник разведки, разворачивая карту на земляной лежанке, застеленной плащ-палатками. — По три-пять атак каждый день отбивают, в контратаки по два-три раза на дню ходят, а чуть затишек — как дети… Смотрите сюда…

Подсвечивая фонариком, начальник разведки показал на карте участок, где сосредоточился сейчас отряд, и место перехода переднего края.

— Здесь сплошной линии обороны у противника нет. Не закрепляются, надеются на скорое продвижение вперед. Останавливаются на ночь — обогреться, поесть, пополнить боеприпасы в населенных пунктах. По данным разведки, сегодня они сосредоточены в Бакаеве, Хованском, Кремееве.

— Это хорошо! — удовлетворенно сказал капитан Шевченко. — Обстановка для перехода линии фронта подходящая. Есть надежда, что удастся без шума выйти в тыл противника.

— Пройдете спокойно через лес между деревнями Беляево и Хованское, а дальше… Это уж как вам приказано.

— Ну и добре, — сказал Шевченко.

— Проводника вам не нужно?

— Нет. Спасибо вам за все.

— Ну, удачи вам!

На переднем крае застыла тягостная напряженная тишина, которая хуже самого сильного огня, ибо таила в себе что-то неожиданное, зловещее. Даже ракеты не взлетали в небо. Начавшаяся еще с вечера метель превратилась в сильную пургу. В морозной мгле почти незаметные на снежном поле мелькнули белые цепочки лыжников и растворились в темноте. Обходя немецкие гарнизоны, расположенные в населенных пунктах Подмосковья, отряд уходил на запад.

Проскочив линию фронта у лесной опушки южнее деревни Бакеево, отряд торопился как можно дальше за ночь уйти от переднего края. Обходя стороной деревни Бакеево и Еремеево, бойцы видели огни в некоторых деревенских домах, слышали обрывки залихватских песен на чужом языке.

— Ишь ты, гуляют шакалы, — с ненавистью проговорил младший сержант Базиров, останавливаясь и поправляя лыжные крепления. — Шандарахнуть бы по этим пижонам хотя бы одной гранатой.

— Я тебе шандарахну, — погрозил командир взвода старший лейтенант Брандуков.

— Выходит, так и будем в наблюдателях ходить.

— Наступит твой час, Базиров, уймись!

Заманчиво было ворваться в Еремеево, которое находилось в шести километрах от переднего края и наделать там шуму-грому. Но ввязываться в бой было пока не время. Задача состояла в том, чтобы поглубже проникнуть в тыл противника и уже там начать свою боевую работу.

Перейдя шоссейную дорогу Истра — Солнечногорск, отряд сделал короткий привал в лесу неподалеку от деревни Сысоево. Лыжники уже прошли более десяти километров.

К командиру подошел старший лейтенант Брандуков:

— Товарищ капитан. Там тянется провод. Очевидно, телефонная связь между гарнизонами фашистов.

— Может, резанем, комиссар?

— А какой резон? Только дразнить? Придут да восстановят. Не сидеть ведь здесь, караулить обрыв.

— Вот именно покараулим. До первого «языка».

— Верно, командир. «Язык» нам сейчас очень кстати. Значит, делаем засаду?

— Да, время у нас еще есть. Возьмем пленного, допросим и до рассвета сумеем еще километров двадцать — двадцать пять отмахать.

…Минут через тридцать на линии появились два немецких связиста, как выяснилось, из батальона связи 216-й пехотной дивизии: командир взвода связи фельдфебель Гофман и рядовой Флорке. Оба пожилые, небритые, замерзшие, с сосульками под носами, одетые черт те во что. Бойцы Брандукова взяли их без всякого труда: им даже показалось, что немцы сдались довольно охотно и без сопротивления отдали свои карабины и телефонные катушки.