Владислав Микоша - С киноаппаратом в бою

За поворотом показалась огромная самоходка. Она занимала всю дорогу, и обогнать ее было невозможно.

— Как назло! — крикнул нам, высунувшись из кабины, Левинсон. Нас окутало голубое облако выхлопных газов.

— Моня! Давай лучше отстанем, а то задохнемся! — попросил я Левинсона.

Сбавив ход, мы отстали метров на триста от грохочущей самоходки и остановились, чтобы отдышаться на свежем воздухе.

Вдруг дрогнула земля. Впереди из-за поворота дороги, там, где скрылась самоходка, взметнулся черный столб дыма и огня. Больно полоснул по ушам резкий взрыв…

— Неужели рванула на мине? Скорей! В машину!.. — Левинсон вскочил на подножку.

За поворотом дороги мы увидели перевернутую самоходку. Неподалеку лежали убитый майор и хрипящий лейтенант.

Подъехал штабной «виллис», за ним еще несколько машин.

— Осмотреть мост и разминировать! — скомандовал прибывший на «виллисе» подполковник.

По ту сторону мостика выкопали килограммов триста тола. Мы осторожно покатили дальше, внимательно осматривая дорогу. Судак, Алушта, Гурзуф, Ялта — всюду оставили свой след фашисты. Обгорелые остовы домов, расстрелянные жители…

Заминированные и окутанные колючей проволокой пляжи казались холодными и мертвыми. Всюду встречали нас худые, измученные, но радостные и возбужденные лица.

У Байдарских ворот оказался взорванным небольшой тоннель. Вся вереница машин и техники остановилась. Из зарослей шиповника вышли на дорогу несколько бородатых людей с немецкими автоматами и пулеметными лентами через плечо.

— Мы поджидали вас здесь, дорогие товарищи! — сказал один из них подполковнику.

— Мы — крымские партизаны, сейчас покажем вам другую дорогу на Байдары!

Подполковник стоял в нерешительности, не зная, верить или не верить этим незнакомым людям. Его колебания заметили не только мы, но и партизаны.

— Вы зря нам не верите! Мы же будем с вами и никуда не уйдем. Наш штаб далеко отсюда — в Старом Крыму, а документов мы с собой, сами знаете, не носим…

Действительно, дорога оказалась совсем близко. Не очень удобная, но зато верная — без мин и сюрпризов. Через час наша кавалькада проехала Байдарские ворота.

В селении Байдары нас встретили радостными криками и цветами. Через несколько минут спустились с гор партизаны. Здесь мы и заночевали.

Чуть свет, не отставая от передового отряда разведки, мы двинулись вперед. До Севастополя оставалось только тридцать пять километров. Крымский пейзаж омрачили многочисленные солдатские кладбища. Слева и справа от дороги следовали один за другим строгие геометрические порядки стандартных крестов, увенчанных стальными касками.

— Помните, еще в сорок первом году Гитлер обещал штурмовавшим Севастополь войскам в награду за взятый город длительный отдых на берегу Черного моря? — напомнил я своим друзьям.

— Да, знали бы они, как долго продлится их отдых… — подхватил Костя Ряшенцев.

Вот они, наглядные результаты нашей обороны. Теперь мы видим воочию, во что обошлись немцам двести пятьдесят дней, проведенных у стен Севастополя.

На повороте 15-го километра шоссе открылась широкая панорама. Справа от дороги, круто поднимаясь, выросла гора, увенчанная разбитой часовней, — Итальянское кладбище.

— Смотрите! — взволнованно крикнул Костя и высунулся из машины по пояс.

С высоты Итальянского кладбища отлично были видны последние рубежи обороны Севастополя обеих войн: Балаклавские высоты, Сапун-гора, Федюхины высоты, Инкерманская долина, Сахарная Головка…

Когда головная колонна машин с легкой артиллерией приблизилась к подножию Итальянского кладбища, начали посвистывать пули. Шел бой.

Застучала прямой наводкой наша артиллерия. Все рассыпались и залегли в сухой прошлогодней траве. Машины дали полный ход и укрылись за пригорком. Мы залегли в кустах и начали снимать. Пули свистели одновременно с выстрелами — значит, немцы были совсем близко. Присмотревшись, мы увидели их пулеметные точки. Над ними поднимались желтые облачка пыли. Вскоре пыль, выбитая немецкими пулями, и дым от орудийной пальбы заслонили солнце и все вокруг. Как это было знакомо!

Мы еле нашли свою полуторку, хорошо спрятанную в каменном карьерчике у мелкой речушки. Шофер, старшина Дмитриенко, возился у костра. Только мы расположились, как прибежал вестовой:

— Товарища оператора генерал требует!