Владимир Александров - Вилла в Лозанне

Герда лизнула кончиком языка полные ярко-красные губы и рассмеялась.

— А вы, мсье Жан, как видно, большой поклонник женщин! Я это заметила еще у конторки портье, когда мы столкнулись с вами.

— Вы преувеличиваете мои возможности, мадам. — Он смущенно потер ладонью гладко выбритую щеку. — Я не пользуюсь успехом у женщин.

Она игриво погрозила ему пальчиком с лакированным ноготком.

— Так я вам и поверила! Такой интересный мужчина…

— Знаете, Герда, вы удивительно похожи на одну мою приятельницу, — сказал он, касаясь рукой ее руки. — Я был изумлен! Согласитесь, встречаются поразительные сходства лиц…

Болтая, они спустились в бар. Шардон вел прихрамывающую даму под руку, но теперь уже на правах знакомого. Мужчины в вестибюле, расступаясь, оглядывали статную голубоглазую блондинку.

В баре, наполовину уже заполненном любителями горячительных напитков, среди которых были и женщины разных возрастов, на них также сразу обратили внимание. Дамы придирчиво разглядывали туалет и драгоценности на мадам Дижон, кривили губы и усмехались, наблюдая, какой всеобщий интерес вызвало ее появление у представителей сильного пола. Два соседа, сидевших с рюмками за стойкой бара, развернув свои поворачивающиеся кресла, тупо уставились на нее осоловелыми глазками.

Они пили шампанское, стараясь не замечать взглядов подвыпивших посетителей.

— Мужчины бывают очень навязчивы, — сказала мадам Дижон, делая маленький глоток из своего бокала. — Это меня раздражает! Мой бывший супруг, хотя у него была масса недостатков, учтивый и деликатный человек. В интимных отношениях он был рыцарем. А большинство мужчин смотрят на женщину, как на скаковую лошадь! Поверите ли, мсье Шардон, стоило мне переступить порог этого отеля, как здешние ловеласы воззрились на меня такими глазами, словно я появилась перед ними голая! Как хорошо, что случай свел меня с таким приятным и предупредительным господином, как вы, мсье Жан.

— Благодарю, мадам. Мне это слышать так же приятно, как быть возле вас, — ответил Леонид.

Герда подарила ему одну из своих коронных улыбок, которые обычно действовали на избранного мужчину неотразимо. Их знакомство развивалось стремительно: они уже многое рассказали о себе. Он знал подробности ее бегства из нацистской Германии, о ее замужестве и причинах развода. Она — о его жизни во Франции и о том, что сюда, кроме некоторых коммерческих интересов, он приехал отдохнуть и полечиться. Поэтому их беседа постепенно обретала ту свободу, которую позволяют себе доверившиеся друг другу люди.

— Вы долго пробудете здесь, мсье Шардон? — спросила она с оттенком смущения, опустив вниз острые искусственные ресницы.

— Еще не знаю. Покончив с делами в Лозанне, займусь собственной персоной. Врачи, наверное, назначат лечение в какой-нибудь курортной клинике.

— И как продолжительно будет ваше лечение?

— Это зависит от курса лечения, который они сочтут нужным определить.

«Трудным будет для тебя это лечение, дорогой ты мой! — усмехнулась про себя Хильда. — Не думаю, что тебе и твоим друзьям удастся выздороветь. А жаль, честно же, жаль: такой эффектный мужчина! Мне он даже нравится. Любопытно, кто он по национальности — русский, француз? На русского вроде не похож. Лицо смуглое, глаза темно-карие, волосы черные, как у южанина. Может быть, испанец — из тех красных ублюдков?»

— Я бы хотела, чтобы курс вашего лечения затянулся. — с легким кокетливым смешком произнесла Герда. — Тогда мы смогли бы иногда видеться с вами. Здесь или в вашей клинике, или у меня, в Женеве, где угодно… Я вовсе не хочу, чтобы вы болели, но…

— Мое желание целиком совпадает с вашим, мадам. Поправлюсь я или нет, свидания с вами будут для меня наградой, поверьте!

«Эта болтовня о лечении у нее явно двусмысленная, я это чувствую, — подумал Леонид. — Так многозначительно может говорить только Магда, знающая, кто я и чем озабочен. Или я настроил себя? Впрочем, она это или не она, мне все равно нужно следовать этой версии насчет приезда для лечения. В гостинице кое-кто уже знает об этом, ну, и отлично, тем более медицинское свидетельство у меня с печатью и подписью известного лионского врача».

Когда они вышли из бара, спутница вдруг предложила: если мсье Жан располагает временем, она покажет ему прелестнейшие уголки Лозанны. Можно поехать хоть сейчас — у нее свой автомобиль, «Ну, что ж, — подумал он, — прекрасно, она сама идет мне навстречу. Это будет началом наших прогулок по городу».