Якуб Колас - Трясина [Перевод с белорусского]

А враг приближался. С нарастающей тревогой вглядывался Савка туда, где должен был стоять шалаш. Уже больше часа шли они, крадучись, по лесной тропе. И вдруг вблизи мелькнул огонек. Он замигал, как волчий глаз в ночной тьме. «Эх, старый, — подумал Савка, — сам помогаешь врагу, выдаешь себя с головой». Савка дрожал как в лихорадке.

— Тут! — зашептал он, показывая на огонек.

Остановились.

Савка и его конвоиры остались позади. Его миссия была окончена. А десять человек во главе с рыжим двинулись вперед, потом разошлись и с дальней дистанции начали окружать шалаш и догорающий костер возле него. Томительно и напряженно тянется каждая минута. По мере того как сужается круг, конвоиры подталкивают Савку — ноги его точно одеревенели, отказываются служить. Из шалаша уже никто не уйдет — легионеры подошли к нему вплотную.

Одна за другой проходят минуты невыносимой тишины. Сверкнули узкие снопы света — карманные фонарики осветили шалаш. Но внутри него никого нет, осталась только охапка сена и пара старых дерюг.

Рыжий и его команда суетятся вокруг костра, слышатся их взволнованные голоса. Они разочарованы, обескуражены: проклятый партизан исчез, как злой дух. А он тут был, и недавно!

Рыжий обдумывает дальнейший план действий.

Он готов уже отдать новый приказ, но вдруг, как порох, вспыхнуло пламя невдалеке от шалаша и быстро распространилось ввысь, растекаясь по сучьям деревьев. И сразу же занялось пламя в другой стороне.

Вокруг шалаша стало светло как днем. Это Цимох Будзик, мастер по части поджогов, устроил такую иллюминацию.

— Складывай оружие! — загремел чей-то страшный голос.

— Складывай оружие! — словно эхо, разнесся вокруг многоголосый крик.

Со всех сторон из темноты, отодвинувшейся в глубь леса, ринулись партизаны, держа винтовки, наперевес для штыкового боя, и вмиг окружили плотным кольцом рыжего и его команду. Легионеры молча бросили оружие.

— А мы вас тут давно поджидаем! — сказал дед Талаш, и недобрая усмешка пробежала по его суровому лицу.

— Это тот самый, что меня арестовал! — крикнул Панас, протиснувшись ближе к огню и указывая на рыжего.

Савка от страха свалился. Сзади подбежали партизаны и взяли его вместе с конвоирами. Всех обезоружили и повели в шалаш.

Тут же состоялся короткий суд.

Несколько залпов, раздавшихся вскоре в лесу, свидетельствовали о том, что приговор приведен в исполнение.

А Савку судили отдельно, долго и тщательно. Партизанам было известно, что Савка ранил Василя Бусыгу и был арестован. Наконец, у Савки на руках наручники, а на лице и на шее синяки и кровоподтеки. Но судьи долго не могли прийти к единодушному решению. Одни считали, что Савку надо простить, другие были за то, чтобы его строго наказать. Наконец решили: пусть вынесут приговор Савке дед Талаш и Мартын Рыль.

Дед Талаш долго и укоризненно глядел на Савку, потом сказал:

— Уходи отсюда прочь, чтобы глаза мои тебя больше не видели.

И спросил Мартына:

— Ты согласен?

Мартын молча кивнул головой.

Морозы, внезапно нагрянувшие после мягких, ясных дней, продолжались недолго. Погода резко изменилась. Подул теплый ветер, над лесом и болотами нависла сизая пелена тумана: предвестник близкой оттепели. Осел глубокий снег в лесу и на болотах. Южный ветер стряхнул с ветвей деревьев снежный покров, весенней песней пронесся над кустарником, радостной вестью зашелестел в соломенных крышах хат. Деревья, освобожденные от зимних оков, веселее глянули на свет и дружным шумом откликнулись на порывы теплого ветра. Заплакала зима миллионами слез. Размякший, тающий снег глыбами пополз с крыш, тревожными шорохами нарушая тишину, а по улицам и дорогам потекли желтовато-мутные ручьи. Гимном весне звенела звонкая песня жаворонка… Во всем чувствовалось приближение ранней и дружной весны.

Весна — бурное половодье жизни, стремительное движение в бескрайние просторы, в туманную даль. Поток, увлекающий все — и людей, и растения, и все живые существа. Но в Полесье на этот раз ждали весну со страхом и тревогой. «Что принесет весна?» — в предчувствии грядущих событий спрашивали люди и украдкой готовились к ним.

Усилили работу военные штабы — возводили укрепления, перегруппировывали части, подвозили на фронт пушки и бронемашины, нащупывали уязвимые места в расположении противника, комбинировали, строили планы, как бы его ввести в заблуждением при первом удобном случае нанести удар там, где меньше всего ждали. Шла также подготовка и по другим линиям, не военного характера.