Алексей Леонтьев - Последняя радиограмма

Комендоры бросились к люку. Сердюк лежал убитый у кормового орудия.

Я потащил Газиева вниз. Он сам не мог идти. Ноги его не слушались.

— Оставь! — крикнул командир.

— Ты сошел с ума!

— Оставь! Всех погубить хочешь?!.

В люке скрывался последний комендор.

— Погружайтесь без меня! Слышишь? Приказываю!

С неожиданной силой Газиев вырвался и оттолкнул меня.

Пролетев через ступеньки трапа, я упал у самого люка. Чьи-то руки подхватили меня и втащили вниз.

Люк захлопнулся.

Лодка стремительно уходила в глубину. В следующее мгновение страшный удар по рубке потряс наш корабль. Наступила темнота.

Кто-то крикнул:

— В третьем отсеке вода!..

22.40. Смертью героя погиб командир подводной лодки капитан-лейтенант Газиев Фахри Мустафаевич…

15 февраля (продолжение). …Тишина. Удивительная тишина. Даже стих шум винтов над головой. Только акустики докладывают о передвижении немецких судов в гавани. Почему-то нас не бомбят. Странная, настораживающая тишина.

Удар эсминца разворотил боевую рубку. Нам удалось заделать пробоину. Мы наглухо закрыли люк, ведущий из рубки в центральный пост. Лодка лежит на грунте. У нас нет больше торпед. Одно из орудий разбито. Мы не можем всплыть безоружные и не рискуем идти под водой. Но почему же нас не бомбят?!.

Едва мы ликвидировали пробоину и легли на грунт, как в центральном посту собрались командиры боевых частей и старшины. Трудно было представить, что с нами нет больше Фахри Газиева. Но лодка не могла оставаться без командира.

Старший помощник был тяжело контужен. Нервный тик подергивал его щеку. Он не мог говорить и объяснялся знаками. В таком состоянии старпом не мог принять командование. К тому же каждый из нас хорошо понимал: старпом был честный, добросовестный человек, но не тот, кто мог возглавить экипаж корабля в этот смертный час, да еще в таком состоянии.

Командиры боевых частей, исключая инженер-механика, слишком молоды. Однако дело было не только в их возрасте. Думаю, каждый из собравшихся в центральном посту знал, что среди экипажа подлодки есть человек, который по праву должен сейчас занять место убитого командира.

Я первый назвал его имя: Константин Шухов.

Никто из командиров не возражал. Авторитет Шухова всегда был высок, а своим поведением во время боя он заслужил двойное уважение всего экипажа.

Я попросил боцмана пригласить в центральный отсек Шухова. Он был у кормовых рулей.

Шухов вошел с перевязанной головой, вытирая концами перепачканные маслом руки. Все выпрямились при его появлении. Поднялся с разножки даже контуженый старпом.

Шухов пристально взглянул на нас.

— Константин Петрович! — сказал я. — Как заместитель погибшего командира лодки и политический руководитель экипажа, я предлагаю вам вступить в командование кораблем.

Шухов неторопливо вытер руки. Отбросил концы. Лицо его было спокойно.

— С этим предложением согласны все? — спросил он.

— Все! — ответил за остальных штурман Вихров.

— Хорошо.

Шухов подошел к штурманскому столику, взял лист чистой бумаги. Быстро, не присаживаясь, набросал несколько строк.

Мы ждали. Вероятно, Шухов отдавал первый приказ по кораблю. Несколько неожиданное проявление пунктуальности в такой момент.

Шухов разогнулся, протянул мне листок. Вот что было написано на нем:

«В п а р т о р г а н и з а ц и ю П. Л. «С-716»

Шухова К. П.

ЗАЯВЛЕНИЕ

В этот ответственный для судьбы нашего корабля и команды час прошу коммунистов подлодки восстановить меня в рядах нашей родной партии. Не считаю возможным принять командование кораблем беспартийным. Прошу верить, что я всегда был и оставался коммунистом.

Константин Шухов».

Я протянул руку Шухову. Он отстранился.

— Погоди. Я хочу, чтобы все было по Уставу.

И уже тоном командира сказал собравшимся в центральном посту:

— Прошу всех разойтись по своим местам. Боевая готовность номер один.

…Нас все еще не бомбят. Что замышляет враг? Чего он ждет? Я провел партсобрание. Наверное, это было самое необычное открытое партсобрание в мире. Все люди были на своих боевых постах. Соблюдалась полная тишина. Чтобы не привлечь внимания акустиков врага, мы даже не включали машинки для регенерации воздуха. Между собой говорили едва слышным шепотом.